Борьба прокуратуры за законность в деятельности органов внутренних дел при рассмотрении заявлений и сообщений о преступлениях имеет многолетнюю историю. Помнится, еще 25 лет назад, когда я только начинал службу в нашем ведомстве, бригады Прокуратуры СССР по всей стране выявляли незарегистрированные кражи, угоны автомобилей и хулиганства «без лица».

Сейчас деятельность прокуратуры Москвы в этом направлении значительно активизировалась. Число выявленных за год и поставленных на учет преступлений, ранее не зарегистрированных органами внутренних дел, в 1997 г. по сравнению с 1993 г. возросло с двух до четырех тысяч. В два раза больше внесено представлений об устранении нарушений законов, вдвое чаще наказывались по представлениям прокуроров сотрудники органов внутренних дел.

Бесспорно, прокурорский надзор оказывает на нечестных стражей общественного порядка сдерживающее влияние. Однако сколько можно бороться с одним и тем же, сколько еще предстоит упрекать наших коллег из МВД в совершенно очевидных и весьма неприглядных нарушениях?

Мне приходилось общаться с гостями из правоохранительных ведомств США и Европы. Они не могут понять, для чего укрывать преступления. У них статистика служит для «выбивания» денег из бюджета для правоохранительной деятельности - чем выше уровень преступности, тем выше расходы на борьбу с нею. У нас статистику об улучшающейся раскрываемости и снижающейся преступности используют для получения звезд на погоны и наград.

Кстати, о снижении преступности. Последние 10-20 лет ее рост органы внутренних дел особенно не беспокоил. В 70-80-х гг. были отдельные партийные лидеры, желавшие приукрасить положение дел в районе, городе, области и требовавшие от милиции и прокурора занижения уровня преступности, не засорять статистические данные «мелочевкой». И сейчас многие руководители - главы администраций, губернаторы, префекты, супрефекты и мэры, проработав небольшой срок и удовлетворяя свои амбиции, желают видеть положительные результаты своего вклада в дело укрепления правопорядка.

Впрочем, в последнее время приукрашивать положение дел с преступностью приходится не только для своего начальства, но и для зарубежных предпринимателей, дабы не отпугнуть их от вложения капитала в российскую экономику. Вот к каким «картинкам» приводит такая политика.

В 5-е отделение милиции Москвы обратилась Л. Кравцова с заявлением о розыске ее матери - А. Кравцовой, которая уехала на принадлежащей ей машине за покупками на рынок, при себе имела деньги и драгоценности, а домой не вернулась. Несмотря на достаточные основания полагать, что исчезновение А. Кравцовой было следствием совершенного преступления, отделение милиции в возбуждении уголовного дела отказало.

Через три недели заявление Кравцовой поступило в Генеральную прокуратуру РФ, где сразу было возбуждено уголовное дело об убийстве, и через шесть дней после принятия дела к производству следователем ОВД управления по расследованию бандитизма и убийств труп А. Кравцовой с двумя огнестрельными ранениями обнаружен в багажнике ее машины во дворе одного из домов.

Еще пример. Одному из заместителей начальника 37-го отделения милиции от генерального директора компании «Ратибор» поступило письменное заявление о вооруженном разбойном нападении на офис компании и похищении оттуда векселей ОАО НК «Лукойл» на 4 млрд. руб., а также векселей КБ «Эскадо» на сумму свыше миллиарда рублей. Руководитель, получивший заявление, с группой сотрудников прибыл на место происшествия, однако, увидев, что дело «бесперспективное», осмотр места происшествия не проводил, проверку не организовал, а заявление о разбойном нападении от учета скрыл.

Спустя неделю из отделения милиции поступило сообщение, что по заявлению о разбое возбуждено уголовное дело. Руководители компании стали ждать результатов, но никакого дела на поверку не оказалось, а в мае 1997 г. похищенные векселя «Лукойла» были представлены к погашению, о чем потерпевшая сторона сообщила заместителю начальника отделения милиции. Но тот попросил не мешать ему заниматься расследованием. Лишь после вмешательства городской прокуратуры, спустя десять месяцев после происшедшего, было возбуждено уголовное дело.

Аналогичные случаи встречаются все чаще. Однако нарушители знают, что фальсификацией отдельных фактов существенно «картину» не изменишь. Поэтому отдельные руководители милиции пытаются влиять на статистику более кардинально, не вмешиваясь в целые отрасли преступной деятельности и криминального бизнеса. Из-за такой политики часто остаются ненаказанными сбытчики оружия и наркотиков, фальшивомонетчики, любители давать ложные сообщения об актах терроризма.

Проверкой в Северо-Восточном административном округе столицы установлено, что на протяжении последних пяти лет здесь отмечается постоянный рост количества выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков (в 5 раз).

Однако выяснилось, что основные усилия оперативных служб органов внутренних дел направлены не на разоблачение лиц, занимающихся доставкой наркотиков и их сбытом, а лишь на выявление потребителей наркотических средств. Так, если за приобретение наркотиков без цели их сбыта в течение года привлечено к уголовной ответственности 543 человека, то за приобретение с целью сбыта и сбыт наркотиков всего 18.

При этом в каждом муниципальном районе есть вполне определенные места, где желающие могут практически свободно приобрести зелье. В Бабушкинском районе - это Северный рынок, в Останкинском наркотики приобретаются в кафе «Момент». Но никто из продавцов наркотиков, орудующих в этих точках, не был привлечен к уголовной ответственности.

При наличии достаточных оснований для возбуждения уголовных дел следователи следственных отделов муниципальных округов в нарушение требований ст. 26 УПК РСФСР принимали формальные решения о выделении материалов в отношении лиц, торговавших наркотиками, для проведения дополнительной проверки. По выделенным материалам проверка не проводилась, уголовные дела не возбуждались, материалы лежали без движения в отделах внутренних дел, а иногда и вовсе утрачивались. Прокуратурой города по таким материалам возбуждено 66 уголовных дел.

Впрочем, уголовные дела в отношении продавцов наркотиков не возбуждаются не только с целью укрыть нераскрытые деяния, но и для того, чтобы «контролировать ситуацию» с движением наркотиков. Суть тактики сводится к тому, что работники подразделений, занятых борьбой с наркоманией, зачастую не спешат задерживать продавцов, отслеживая через них покупателей, потребляющих зелье. Каждодневное выявление и задержание потребителей позволяет без особой мороки наращивать показатели борьбы с наркоманией.

В 1997 г. проанализировано состояние борьбы с фальшивомонетничеством и выявлено, что количество уголовных дел, возбужденных по этим фактам, и количество выявленных банками фальшивых банкнот соотносится как 1:10. Проверки показали, что тысячи фальшивых банкнот, направляемых в органы внутренних дел для принятия решения, оседают в сейфах, проверки по этим фактам во многих случаях не проводятся и дела не возбуждаются. Очень часто акты банков о выявлении фальшивых купюр присоединялись к другим ранее возбужденным делам, хотя купюры были изготовлены заведомо разными способами и наверняка разными лицами.

В городе складывалась практика, при которой в каждом административном округе в течение года возбуждалось по нескольку «базовых» дел по ст. 186 УК РФ, к которым затем присоединялись материалы по выявленным фальшивым купюрам. Причем без должного криминалистического исследования и анализа, что иногда приводило к разрозненному ведению большого числа уголовных дел, возбужденных по фактам подделки купюр, имеющих общий источник происхождения. Это вело к распылению важной информации, лишало возможности проводить всестороннее и объективное расследование, усложняло раскрытие преступлений, лишало органы расследования возможности выявить деяния, совершенные в крупном размере (ч. 2 ст. 186), а также факты фальшивомонетничества, совершенные организованной группой (ч. 3 ст. 186).

За последние годы в столице весьма распространенными стали и ложные сообщения о готовящихся взрывах. Однако уголовные дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, возбуждались нечасто. Латентность такого рода преступлений очень высокая, хотя в некоторых округах Москвы отчетная раскрываемость по этим преступлениям составляла 100 %.

Проверка в Южном административном округе показала, что органами внутренних дел регистрировалось одно из пяти заведомо ложных сообщений об акте терроризма. Уголовные дела не возбуждались даже в случаях длительной дезорганизации деятельности учреждений, вывода людей из помещений, оцепления места происшествия.

В том же округе прокуратурой города выявлена система укрытия неустановленных сбытчиков оружия. Смысл ее сводился к тому, что перед направлением в суд дела о незаконном хранении или ношении оружия следователь «формально» (для суда или прокурора) выделял материалы на неизвестное лицо, продавшее оружие обвиняемому. Эти материалы нигде не регистрировались, никаких решений по ним не принималось. В ходе проверки в этом округе прокуратурой города возбуждено несколько десятков уголовных дел по фактам сбыта оружия неустановленными лицами.

В Южном округе получила широкое распространение практика укрытия преступлений, связанных с гибелью людей. Из канцелярии морга № 2 Москвы прокуратурой города изъято 45 невостребованных актов судебно-медицинских исследований. Согласно актам исследования двух трупов смерть наступила от множества телесных повреждений и была насильственной. Однако старшим участковым инспектором ОВД МР «Данилевский» и оперуполномоченным УР ОВД МР «Нагатинский Затон» были вынесены необоснованные постановления об отказе в возбуждении у головных дел. Прокуратурой по этим материалам возбуждены уголовные дела по ст. 105 УК (убийство).

Среди руководителей управлений внутренних дел административных округов существует соревнование по раскрываемости. Причем, если начальник уже получил генеральский чин, то борется он не столько за первое место, сколько за то, чтобы не попасть в отстающие. Отстающего по итогам года не просто журят, но и строго наказывают.

И вот, чтобы уберечься от кнута, милицейские руководители придумали еще один способ повышения раскрываемости: увеличение в статистике числа зарегистрированных раскрытых преступлений. Способ этот прост и не вызывает жалоб граждан. Сводится он к тому, что оперативный работник накануне окончания отчетного периода выставляет статкарточку на якобы выявленное, расследованное и раскрытое преступление (форма 1.1). Но для того, чтобы такая фальшь выглядела пристойно, придумываются самые разные поводы.

Например, работники органов внутренних дел Восточного административного округа составили и подписали 120 статкарточек-фальшивок на раскрытые преступления, используя для этого в качестве прикрытия реально существующее уголовное дело по обвинению Р. и других в совершении преступления, предусмотренного п. п. «а» и «6» ч. 3 ст. 159 УК (мошенничество). Обвиняемый по этому делу зарегистрировал в Москве инвестиционную компанию и

завладел денежными средствами свыше сотни граждан путем обмана. В соответствии с Инструкцией о едином учете преступлений, утвержденной министром внутренних дел и Генеральным прокурором РФ, такая преступная деятельность, независимо от количества потерпевших, учитывается как одно преступление, поскольку это так называемое продолжаемое преступление (совершение ряда тождественных преступных действий, связанных между собой единым умыслом виновного, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности одно преступление). Однако эти очевидные для работника внутренних дел постулаты игнорируются и регистрируется столько раскрытых преступлений, сколько потерпевших по делу.

Подобные манипуляции часто встречаются и при рассмотрении дел о взяточничестве. Дача взяток неоднократно одному лицу при аналогичных обстоятельствах в соответствии с той же Инструкцией должна учитываться как одно преступление независимо от количества эпизодов. Но нередко таких преступлений регистрируется (опять-таки под прикрытием конкретных дел) столько, сколько необходимо для благополучия в статистике.

Эти явления массовые. Так, в апреле 1997 г. имели место факты необоснованной регистрации более 400 раскрытых преступлений УВД Юго-Западного и Южного административных округов. В сентябре прокуратурой города в различных округах вновь выявлено более 400 необоснованно зарегистрированных преступлений о мошенничестве.

Руководители окружных прокуратур, установив такие факты, направляли письма в зональный информационный центр ГУВД с предложением о снятии необоснованно зарегистрированных преступлений с учета. Но такие требования не исполнялись до тех пор, пока не вмешалась прокуратура города.

Для очковтирательства широко используется и так называемая протокольная форма производства (ст. 414 УПК). Суть махинаций в том, что в учетно-регистрационные органы представляются заведомо ложные сведения о постановке на учет дополнительных преступлений либо о совершении иных преступлений, чем указано в санкционированном прокурором протоколе. Кроме того работники дознания во многих случаях не представляют данные о прекращении протокольных производств по реабилитирующим основаниям. Только в Юго-Восточном административном округе прокуратурой в 1997 г. выявлено 686 незаконно учтенных таким образом «раскрытых» преступлений. То есть упрощенная форма судопроизводства применяется не только для ускорения процесса, но и для облегчения обмана государства.

В ноябре 1996 г. издано указание заместителя Генерального прокурора и первого заместителя министра внутренних дел РФ «О введении в действие документов первичного учета преступлений и лиц, их совершивших». В соответствии с этим документом статистическая карточка о результатах расследования преступления (форма 1.1), на основании которой формируются сведения о раскрываемости преступлений, подписывается не только лицом, ведущим расследование, но и прокурором. Такое правило было установлено для обеспечения достоверности учетных данных. Но и здесь прокурорский надзор работники милиции легко обходят.

В декабре 1997 г. прокуратурой выявлено около двухсот карточек формы 1.1, поступивших в органы статистического учета из Северо-Восточного административного округа, на которых подделана подпись заместителя прокурора и следователя.

Вся эта «активность» органов внутренних дел привела к тому, что раскрываемость преступлений в 1997 г. в столице составила 80 % (в 1996 г. - 71 %), мошенничеств - 90, вымогательств - 92, преступлений, связанных с наркотиками,- 96 %.

Помню, прочитав приказ Генерального прокурора № 31 от 18 июня 1997 г. «Об организации прокурорского надзора за следствием и дознанием», кое-кто из коллег с непониманием встретил записанное в нем требование к прокурорам: «Ежемесячно проверять достоверность статистических показателей о состоянии преступности, следствия и дознания». Некоторые сетовали: «Зачем нам заниматься тем, что не регламентировано законом!» Теперь для меня очевидно: если обманщика в милицейском мундире не остановит прокурор, то его никто не остановит.

По всем перечисленным нарушениям возбуждались уголовные дела в отношении сотрудников МВД, вносились представления об устранении нарушений. Однако ситуация не улучшается.

Что же делать? Некоторые сотрудники органов внутренних дел, да и прокуроры считают, что надо отменить существующий спрос на статистические показатели раскрываемости. И тогда все изменится. Думаю, это не так. Если и изменится, то скорее всего не к лучшему. Ибо желания раскрывать преступления в уголовном розыске от этого не прибавится.

Правильнее было бы повысить ответственность руководителей органов внутренних дел за рассмотрение заявлений и сообщений о преступлениях. В первую очередь, министр внутренних дел и другие руководители министерства должны понять, что наряду с коррупцией и рукоприкладством укрытие преступлений - одно из наиболее безнравственных и массовых явлений, характерных для деятельности сегодняшних органов внутренних дел, явление, которое ведет систему МВД к деморализации и разложению. Необходимо повысить требовательность в этой части со стороны министра и его заместителей, усилить ведомственный контроль. Не пора ли министру спросить со своих генералов, почему лишь 1-2% преступлении, укрытых от учета, восстанавливается по инициативе руководителей органов внутренних дел, а 98-99% - по инициативе прокуратуры или гражданина, потерпевшего от преступления.

Проблема столь остра и актуальна) что требование в наведении порядка должно исходить не только от министра, но и от государства. А поэтому в Уголовном кодексе необходимо предусмотреть специальные составы преступлений, предусматривающие ответственность работников правоохранительных органов за сокрытие от регистрации преступлений, а также за искажение государственной статистической отчетности. Возможность квалификации таких деяний по ст. 285 УК (злоупотребление должностными полномочиями) у некоторых прокуроров, следователей и судей вызывает сомнение.

И последнее. В 1994 г. в журнале «Законность» (№ 5) была опубликована моя статья о нарушениях законности в деятельности органов внутренних дел. Тогда помощники министра внутренних дел быстро доложили об этом материале шефу и даже подготовили предложение о наказании московских милиционеров. Хотел бы просить министра внутренних дел: «Уважаемый Анатолий Сергеевич! Если к Вам попадет моя статья, не надо писать приказы по Московскому ГУВД. Такие безобразия, а скорее всего и похуже, распространены по всей России».