Под частной жизнью подразумеваются те сферы человеческого поведения, в которых индивид волен самостоятельно, без всякого вмешательства извне, со стороны каких-либо организаций и групп, определять цели и средства своих действий. Частная жизнь в этом смысле присуща лишь взрослым, вполне социализированным личностям, способным нести полную нравственную ответственность за свои поступки. Невозможно говорить о частной жизни ребенка.

Институтом, наилучшим образом обеспечивающим автономную частную жизнь взрослого человека, является малая моногамная семья («мой дом - моя крепость»). Но и в отношении взрослого человека разные культуры и разные социальные устройства предлагают различные решения вопроса об объеме и содержании понятия «частная жизнь», предоставляя человеку различные степени свободы индивидуального поведения. В конечном счете понятие «частная жизнь» есть мера вычлененности человека из социального контекста, дифференцированности личности и социума) независимости индивидуального «я». Соответственно этой мере и культуры можно определять как «взрослые», или «зрелые», по терминологии Шпенглера, так и «подростковые», или «инфантильные». Человек в обществах такого незрелого типа обладает коллективистской структурой сознания, которая исключает почти всякую идентичность оценивающего «я», знающего «я», мыслящего «я». Он ощущает себяячастичкой некоего магического «мы», членом некоего консенсуса, что, конечно, сужает или вовсе разрушает сферу частной жизни в данном выше определении. Коллектив здесь обретает права инстанции, полномочной вторгаться в любые жизненные ситуации, по сути не оставляя индивиду места для самопроявлений и независимых решений. Коллективизм на базе общей веры и ритуала - это свойство всех племенных сообществ. Однако исключительное развитие духа коллективности и в психике людей, и в порождаемых этой психикой социальных формах может наблюдаться и во вполне развитых цивилизациях. Среди таких цивилизаций можно назвать Византию, исламские общества, Россию.

В России чуть ли не с XV века прослеживается характерная фигура человека, беззаветно служащего государству, сознающего себя принадлежностью государства и государя и в таковом качестве ограничивающего свою частную жизнь. Вместе с тем и государство считает возможным регулировать все стороны частной жизни человека, вплоть до бритья и пития, как это было сделано в Стоглавом соборе в XVI веке, и делалось Петром 1.

В отличие от европейской культуры, еще в античную эпоху, а затем в эпоху Возрождения испытавшей мощное воздействие эпикурейских и гедонистических воззрений, противопоставлявших частную жизнь человека суетному миру политической борьбы и общественных страстей, русская культура всегда делала упор на служении государству или иным способом понятому общественному долгу. Частная жизнь в глазах русского человека всегда была предметом если не презрения, то подозрения, чем-то недостойным высокого назначения человека как частичку той общности, к которой он принадлежит, и совершенного мирового устройства (что не мешало, впрочем, предаваться стихийному гедонизму не на мировоззренческом, а на бытовом уровне). Это решающим образом сказалось на формировании взглядов как русской революционной демократии (Чернышевский, Писарев, народники), так и консервативно-охранительных кругов - антибуржуазность, презрение к обывателю, к Западу как воплощенному мещанству было присуще большинству самых влиятельных течений русской мысли. Тем не менее период со второй половины XVIII века до 1917 г. был в истории России наиболее благоприятным с точки зрения осуществления частной жизни. В частности, именно этому обстоятельству русская культура обязана своим расцветом и выходом на мировую арену.

Революционный ураган почти полностью смел устои частной жизни. Правда, наиболее радикальные левацкие идеи относительно отмены семьи, перехода к «свободной любви» и т. п. не реализовались в полной мере, однако утопическое подростковое попрание идеалов частной жизни с ее реалистическими интересами и каждодневными заботами во имя идеалов, устремленных в будущее, и при абсолютном подчинении личного существования партийному долгу и дисциплине было характерной чертой первого поколения руководителей Советского государства. Что касается рядовой части общества, то и здесь сложились условия, крайне осложнявшие частную жизнь людей. Прежде всего речь идет о физической гибели людей в мировой и гражданской войнах от голода и террора, повлекшей за собой разрушение семей и, как следствие, массовую беспризорность, безотцовщину, преступность. Существование на грани физического выживания, даже если оно направляется сугубо личными интересами, лишь внешне напоминает частную жизнь, ибо по существу лишено свободы и подчинено диктату внешних обстоятельств. Этим не преминула воспользоваться сформировавшаяся в годы сталинщины административно-командная система, в принципе враждебная любым проявлениям независимости и потому антагонистичная частной жизни. Постоянные нехватки, очереди, коммунальные квартиры - все эти пытки бытом, а в довершение всего груз мнимо добровольной псевдообщественной работы, всевозможные идеологические накачки и т. п. практически лишали человека частной жизни, облегчали государству тотальный контроль за всеми его жизненными отправлениями.

В послесталинскую эпоху маятник исторической жизни качнулся в противоположную сторону. Под внешним покровом тотальной бюрократии стала бурно регенерироваться частная жизнь, однако преимущественно в уродливых формах «потребительства». Отсюда широкое распространение мафио-морфных образований, всеобщая погоня за материальными благами, двойная мораль, прячущая сугубо частные интересы за частоколом демагогической фразеологии.

Бездуховность современной частной жизни можно считать крайностью, естественно возникшей в результате тоталитарных эксцессов предыдущего исторического периода. На самом деле частная жизнь в ее нормальных проявлениях была и остается фундаментом духовных творческих достижений человечества, необходимой их предпосылкой. Один из парадоксов человеческого бытия, по-видимому, и состоит в том, что общественно полезные деяния имеют своим источником частного человека, в то время как действия людей и групп, вдохновляемых, казалось бы, идеалами общественного блага и приносящих на алтарь этого блага, оказываются на поверку бесплодными или разрушительными.

Являясь исторической и социальной реалией с изменяемыми параметрами, то есть с подвижными границами, обусловленными одновременно местом и статусом индивидуума в обществе, в политической системе, в эволюции нравов, в научно-техническом прогрессе, частная жизнь определяется и противопоставляется общественной: она действительно представляет собой часть человеческого бытия, которая вследствие своего строго личного и внутреннего характера освобождена от чужого вмешательства. Она служит подтверждением независимости личности от других личностей и учреждений, и признание этой независимости зависит от социального развития. Но недостаточно заявить, что личная жизнь начинается там, где кончается общественная, для определения ее содержания.

Пространство, охватываемое личной жизнью, связано с материальными условиями жизни, из которых основными являются жилище и работа. Совместное жительство нескольких человек в одной комнате существенно сокращает это пространство. Большое значение имеет также продолжительность рабочего дня, ибо от этого зависит свободное время. До начала нынешнего столетия рабочий день крестьянина и рабочего сокращал до минимума их личную жизнь.

Но материальные условия и их улучшение не являются единственной основой возникновения личной жизни. Для нее, чтобы стать реальностью, была необходима правовая поддержка.

Место жительства, корреспонденция, здоровье и семья традиционно относились к личной жизни, и им гарантировалась тайна.

Конституция 1791 года, так же как и последующие, узаконила неприкосновенность жилища как основную гарантию настоящей личной жизни. Нарушение этой неприкосновенности определено в Уголовном кодексе как преступление, так же классифицируется нарушение тайны переписки.

Уважение личной жизни гарантируется профессиональной тайной, которую под страхом наказания обязаны хранить «все лица, обладающие, вследствии своего положения или профессии, доверенными им тайнами».

Но возведение личной жизни в результате долгого и сложного процесса в ранг охраняемых законом ценностей ознаменовано признанием ее как права человека в международных конвенциях: Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав и основных свобод человека провозглашают право на защиту личной жизни от любого вмешательства. Этот принцип также утвержден юриспруденцией Европейского суда защиты прав человека.

В тоже самое время закон не дает определения личной жизни. Учитывая это обстоятельство, трибуналы стараются ограничить ее. В сборнике законов Далоза отмечается, что «личная жизнь включает все ситуации или действия, по поводу которых каждый должен быть оставлен в покое: любовь, супружеская жизнь, родственные отношения, болезни, досуг и т. д,.».

Это перечисление является одновременно не полным и ограничительным, так как оно ограничивает личную жизнь и связанные с ней права каждодневной жизнью. Но ведь личная жизнь, будучи частью личных прав, охватывает разные аспекты личных свобод. Так, например, вероисповедание касается только самого индивидуума. Но на протяжении многих веков подданные должны были придерживаться веры своего господина. Для соблюдения свободы совести необходимо два фактора: светский характер государства, основанный на отделении церкви от государства, что дает возможность каждому быть или не быть верующим, и отсутствие навязанной гражданам государством официальной идеологии.

Государство является не единственным источником идеологического принуждения: власть господствующей морали на протяжении всей истории сурово ограничивала личную жизнь. Эта власть стала ослабевать только в последнее время. Например, свобода половой жизни, будучи составной частью личной жизни, стала по-настоящему полной лишь теперь когда во французском Уголовном кодексе и в юриспруденции Европейского суда по правам человека были уничтожены статьи об уголовной ответственности за адюльтер (1975 г.) и за гомосексуализм (1982 г.).

В настоящее время, когда в западных странах наблюдается кризис традиционной морали, угроза, нависшая над личной жизнью, исходит в основном от развития новых технологий, что и заставляет законодателей вмешиваться. Во Франции закон от 17 июля 1970 года защищает личную жизнь с гражданской и уголовной точек зрения. Он пресекает попытки «нарушения интимности личной жизни» путем подслушивания, передачи слов или визуального фиксирования в частных местах без согласия заинтересованного лица.

Учитывая опасность воздействия информатики на личную жизнь каждого, закон от 6 января 1978 года, касающийся информатики, картотек и свобод, с новой силой утверждает необходимость защиты личной жизни и поручает Национальной комиссии по информатике и свободам следить за этим.

Право на соблюдение личной жизни, будучи юридическим воплощением принципа невмешательства в личные дела каждого, то есть выражением суверенитета индивидуума, представляет собой хрупкое социальное завоевание, которому постоянно угрожают социальные и политические катаклизмы, а также огромные возможности контроля и управления, появляющиеся в ходе технического прогресса.