Осознает ли Запад гигантские
пропорции происходящего? Никто в мировой
истории не отдавал мировую монополию без
борьбы. Запад начинает более внимательно
следить за системой религиозных и
межгосударственных отношений в Азии, за
возникающими здесь новыми технологиями,
привлекает к себе азиатский
интеллектуальный капитал. Две крайние
точки обозначили себя среди американских
наблюдателей азиатского экономического
броска. Одна вместе с Дж.Несбитом
утверждает, что "происходящее в Азии
безусловно является самым важным явлением
в мире. Модернизация Азии навсегда
переделает мир. За риторикой о "тихоокеанском
веке" на Западе нет подлинного понимания
великого поворота мировой истории, того,
что подъем Азии лишает Запад монополии на
мировое могущество. Сильный буддистский
Китай неизбежно бросит главный вызов
Соединенным Штатам и остальной
международной системе.
Представители осторожной точки
зрения (скажем, П.Кеннеди) призывают не
драматизировать ситуацию, считая, что Азии
понадобится еще очень много лет для
посягательства на мировое лидерство и
Запад сумеет подготовиться к решающему
выяснению отношений:- "Из 2010 г.
экстраполяция нынешних тенденций роста
Азии будет выглядеть столь же глупой, как и
страхи 60-х годов относительно советского
индустриального превосходства".
В практическую плоскость встает
вопрос о том, какую цену готов заплатить
Запад, чтобы предотвратить китайскую
гегемонию в Азии. Представители жесткой
линии считают, что у Вашингтона отсутствует
перспективное видение отношений США с
гигантом Востока, что "администрация
Клинтона не смогла с должным вниманием
воспринять рождение Китая как сверхдержавы",
что США должны противостоять Китаю в
главных спорных (для Китая) пунктах - в
Тибете и в Южно-Китайском море.
Школа политического реализма в
США безоговорочно утверждает, что для
создания подлинного баланса невероятной
мощи Запада все его наличные и
потенциальные противники должны будут
сплотить свои силы. "Если Соединенные
Штаты желают предотвратить китайское
доминирование в Восточной Азии, они должны
будут пересмотреть соответственно свой
союз с Японией, развивать военные связи с
другими азиатскими нациями, увеличить свое
военное присутствие в Азии и увеличить
возможности перемещения своих вооруженных
сил на азиатском направлении. Если
Соединенные Штаты не хотят
противодействовать китайской гегемонии,
они должны отказаться от своего
универсализма, научиться сосуществовать с
этой гегемонией, смириться со значительным
сокращением своей способности определять
ход событий на противоположной стороне
Тихого океана... Величайшей опасностью для
США было бы отсутствие ясного выбора и
втягивание в войну с Китаем без тщательного
анализа того, соответствует ли это
американским национальным интересам, и без
тщательной подготовки к эффективному
ведению этой войны", -утверждает
Хантингтон.
Формирование в Вашингтоне
стратегии сдерживания Китая было бы самой
большой ошибкой американской внешней
политики, так как даст дополнительный шанс
националистическим, милитаристским силам
на китайской политической арене.
Сотрудничество же с Китаем позволило бы США
еще долгое время содержать значительный
воинский контингент в Азии, сдерживать
стремление Северной Кореи обзавестись
ядерным оружием, дало бы американскому
бизнесу шанс участвовать в грандиозном
экономическом развитии Китая. Мировая
торговля, нераспространение ядерного
оружия, защита окружающей среды,
осуществление таких операций, как посылка
военных контингентов в регионы вроде
Боснии или Ирака, зависят так или иначе от
дружественности Китая.
Какая линия выйдет вперед и
станет определяющей во внешней политике
Запада - жесткая, умеренная или стремящаяся
к компромиссу с новой Азией, должно
показать скорое будущее, поскольку ритм
азиатского развития феноменален и Запад
должен определить свою позицию.
Вторым по значимости в Азии (с
геополитической точки зрения) после
быстрого подъема Китая обстоятельством
является феноменальное религиозно-культурологическое
и экономическое развитие Японии. ВВП этой
страны в 1996 г. достиг 4,6 трлн. долл. - самый
большой в регионе, второй в мире.
У Японии в 1995 г. был огромный
военный бюджет в 53,8 млрд. долл. и
превосходно оснащенные вооруженные силы в
240 тыс. человек. Отметим, что в 1992 г. японский
парламент позволил вооруженным силам
страны осуществлять миротворческие акции
за пределами японских островов. Японские
подразделения были направлены в Камбоджу,
Мозамбик и Руанду.
Создается довольно странная
ситуация: США обязуются быть гарантом
безопасности своего самого свирепого
конкурента, у которого (в отличие от США)
бюджет находится в полном порядке. Эта
определенно неестественная ситуация будет
еще более осложняться по мере создания в
Китае и Северной Корее ракет, способных
уничтожить японские города. Ситуация
примет новые очертания в случае
объединения Кореи. С 75-миллионным
индустриальным гигантом Токио вынужден
будет искать новый тип отношений. В этом
случае статичные американские войска мало
что значат. Размещенные и в Южной Корее, и на
Окинаве, они превращаются в зрителей
огромной азиатской трансформации. Таково
вероятное будущее оси американо-японских
отношений в этот наступающий исторический
период, когда Токио все более будет нужен
Вашингтону, но уже не против Москвы.
Итак, вместо ожидаемой католико-протестантской
гегемонности мир обратился в 90-е годы к тем
основам, которые Запад, не переставая,
крушил со времен Магеллана. Удивительная
вера Запада в то, что демократически
избранные правительства обнаружат
непреодолимую тягу к сотрудничеству с ним,
пришла в столкновение с реальностью: самый
наглядный пример этому - современный Алжир (равно
как Турция и Пакистан). "Надежды на тесное
межцивилизационное партнерство, - писал С.Хантингтон,
- такое, как ожидавшееся в отношениях России
и Америки, не реализовывались".
Демократические процессы в незападных
обществах все более превращаются в
катализаторы "обращения к национальным
глубинам".
В предстоящие десятилетия подъем
Азии и ислама приведет к гигантскому
смещению на геополитической карте мира. XXI
век будет определяться новыми расовыми и
культурными силами. На протяжении
нескольких столетий миром правили белые
европейцы и американцы, представители
иудейско-христианской традиции. Они вскоре
должны будут признать в качестве равных
себе желтых и коричневых азиатов,
приверженцев буддизма, конфуцианства,
индуизма и ислама.
Главенствующая тенденция -
впервые за 500 лет планируемое отступление
Запада. Временный ли это поворот
самосохраняющихся мировых религиозных
конфессий или найдется планетарная
гуманистическая идеология, объемлющая
этноцивилизационные различия? Этот вопрос
будет так или иначе разрешен в ближайшие
годы. Но уже сейчас достаточно ясно, что
впереди не бесконфликтное получение мирных
дивидендов после холодной войны, а серия
жестких конфликтов, затрагивающих
органические основы существования. Если
относиться к ним с прежними мерками и
искать однозначно классическое северо-атлантическое
решение, то можно вместо эры
общечеловеческих ценностей вступить в
полосу планетарной разобщенности.
Для России такая ситуация таит
как потенциальные опасности, так и новые
возможности. При любом варианте развития
событий в силу характера своего
географического положения, особенностей
своей культуры, религиозного и
этнографического состава она может
оказаться вовлеченной - даже против своей
воли - в ситуацию потенциального
противостояния. При этом оба
складывающихся мировых полюса объективно
заинтересованы в привлечении на свою
сторону России.
При неблагоприятном для Запада
развитии событий, активном формировании
независимого центра с отчетливо
проявившимся сепаратным курсом логично
было бы предположить стремление Запада
заручиться в будущем дружественностью
России, постараться сделать ее своим
официальным или фактическим союзником и,
возможно, в известной мере форпостом
наблюдения и воздействия как в бассейне
Тихого океана, так и на северо-востоке
Евразии. Нельзя исключить и возможности
того, что внутренняя эволюция в России,
определенное недовольство расширяющим
свой военный арсенал Западом, сужающийся
выбор внутреннего развития и внешней
дружественности, могут привести к тому, что
Китай и его партнеры будут во все более
возрастающей степени рассчитывать на
Россию как на потенциального партнера.
Заметим, что объем внешней торговли России
и Китая за последние годы увеличился
существенно, нарастает, и весьма
значительно, в отличие от стагнации на
западном направлении, интенсивный
товарообмен в приграничных районах двух
стран. Объективно говоря, если Запад
проявит недальновидную жесткость в вопросе
военного охвата прежних российских
союзников, заблокирует пути к реальному
компромиссу в вопросе о расширении
Североатлантического блока за счет
восточноевропейских стран, то на сторону
сторонников укрепления "евразийского
противовеса" встанут и прежде сугубо
прозападные силы. России может угрожать
участь оказаться "между молотом и
наковальней". Пока открыты все
возможности, но при продолжении уже
обозначивших себя тенденций необходимость
определения выбора будет проявляться все
более настойчивей.
|