Появление государства, ставшего орудием эксплуатации одной части населения другой, разрушило традиционное представление о добре и зле, закрепленное нормами морали, обычаями, традициями. Потребовалось создание новых регуляторов общественных отношений. Таким регулятором и выступило право. Нормы права в эксплуататорском государстве, во-первых, не являются правилами поведения, выражающими волю всех или хотя бы большинства членов данного общества, поскольку цель их - защита интересов той социальной группы людей, которая находится у власти и выступает эксплуататором зависимого населения страны. Во-вторых, в связи с тем, что нормы права не основаны на признании их большинством населения страны, у которого отсутствует внутренняя убежденность в необходимости подчинения им и их выполнения, они не могут быть реализованы без опоры на силу, то есть на государство. Именно оно на ранних этапах существования обеспечивает (принуждением или устрашением) выполнение норм права. В-третьих, нормы права всегда имеют строго определенную форму закрепления, то есть исходят от властного государственного органа и имеют форму писаного документа. Следовательно, самим фактом своего появления право обязано государству, оно производно от него и без него существовать не может. Но парадокс заключен в том, что и развитое государство не может существовать без права, поскольку последнее обеспечивает лигитимность государства. Просто опираться на ничем не прикрытое насилие, попирать нормы морали, обычаи, традиции государство не может. Во всяком случае, на длительных этапах существования. Насилие, совершаемое государством, должно быть облечено в законную форму. Прежде чем наказывать человека за какой-либо проступок, необходимо, чтобы он его совершил, то есть преступил закон. Чтобы требовать от подданных подчинения власти, следует определить форму этого подчинения в виде нормы права. К тому же, каким бы жестоким и насильственным ни было государство, оно не может находиться в состоянии постоянной войны с собственным народом. Поэтому всякая правовая система содержит в себе компромисс между властью и народом. Государство, даже тоталитарное, несет определенные обязательства перед народом. Хотя бы минимальные - в виде защиты его от внешних врагов, решения внутренних споров между подданными и наказание виновных в нарушении закона.

Именно эта черта права - компромисс между властью и народом - получает развитие в процессе эволюции эксплуататорского государства в социальное. Как государство постепенно утрачивает функции эксплуатации и подавления, становясь регулятором общественных отношений в стране, так и право, оставаясь неотъемлемым инструментом государства, вместо службы узкой социальной группе населения постепенно начинает служить интересам всего общества. Это проявляется в том, что право на этапе современного цивилизованного государства закрепляет уже не волю узкой социальной группы населения, находящейся у власти, а общеобязательные для всех членов данного общества правила поведения. Право приобретает характер универсальной нормы, опирающейся не столько на страх наказания, сколько на внутреннюю убежденность людей в необходимости и целесообразности ее выполнения. Право сближается с моралью и становится мерилом справедливости, юридическим закреплением представлений о добре и зле, господствующих в данном обществе.

Вместе с тем, несмотря на рост позитивной роли права как наиболее оптимального регулятора отношений в обществе, оно сохраняет органическую связь с государством. Это обусловлено тем, что, во-первых, нормы права получают материальное воплощение в законах, принимаемых государственными органами; во-вторых, государство организует исполнение правовых предписаний; в-третьих, государство не утрачивает полностью функции подавления, но осуществляет ее по отношению к лицам, совершающим действия, направленные против общества или его членов. Иными словами, государство наказывает людей, нарушивших закон. При этом право выступает в двух качествах: как мерило поведения человека, нарушившего закон, и как мера должных действий государства, карающего нарушителя. Таким образом, можно заключить, что в современном цивилизованном государстве право выступает универсальным регулятором общественных отношений, юридическим закреплением представлений о справедливости в данном обществе, но остается одним из инструментов государства, сохраняя с ним органическую связь.

Государство как социальное явление существует уже не одно тысячелетие. За это время оно показало себя как эффективное средство организации жизни людей. В чем же состоит его социальное назначение?

Во-первых, государство решает общие дела, управляет людьми, проживающими на его территории. Несмотря на то, что интересы людей порой разнятся, все хотят, чтобы их жизнь была стабильной, безопасной, комфортной. Общие интересы и должно выявить государство, приложив максимум сил для реализации их своими гражданами. Иными словами, задачей государства является сохранение существующего общественного порядка, а также организация или контроль за выполнением определённых видов деятельности, необходимых для развития общества в целом (оборона, судопроизводство, использование природных ресурсов, обеспечение продуктами питания, здравоохранение и т.п.).

Однако общество не однородно. В нем, как правило, выделяется обладающая гегемонией группа, и поэтому государство прежде всего выражает ее интересы. Организация жизни общества строится на основе интересов этой группы. Но существует и масса общих для всех проблем, решаемых государством. С развитием общества их количество все увеличивается: мир становится более населенным, и люди оказываются все теснее взаимосвязанными. Так, если в Древнем мире к числу таковых относились оборона страны, захват чужих территорий, ирригация, борьба с эпидемиями, то в Средние века государство берет на себя строительство дорог, культовых учреждений, отправление религиозных культов. Появляется почта, зарождается благотворительная деятельность. В современном мире управленческая роль государства значительно расширилась: организация транспорта, связи, информационное обслуживание, развитие космонавтики, социальная защита, поддержка науки, культуры, образования, охрана окружающей среды и т. д. Сегодня в развитых странах государство в большей мере выражает интересы всего общества, нежели классовые, т. е. государство из силы, стоящей над обществом, превращается в слугу общества.

Во-вторых, государство является арбитром в разрешении социальных споров (национальных, классовых, религиозных и др.). Политическая элита превращается в примирителя социальных конфликтов: она ищет формулы компромиссов, которые, сохраняя основы социальной системы, отодвигали бы опасность лобового столкновения социальных групп. Посредническая деятельность также не является нейтральной, а направлена на защиту интересов господствующих слоев общества. Но под давлением масс правящая элита, однако, вынуждена заставлять и господствующие группы идти на уступки, умерять свои социальные аппетиты, вследствие чего они могут обвинить ее в «предательстве».

Постепенно развитие экономики приводит к тому, что все большее число людей становится собственниками и слой экономически и политически господствующей социальной группы, т. е. тех, кто оказывает наибольшее давление на государственную власть, расширяется. Речь уже идет о появлении так называемого среднего класса, выразителем интересов которого затем и становится государство.

Разрушительный характер для страны носят и конфликты между различными частями самих правящих групп, например, банкирами и предпринимателями. Здесь чаще применяются такие методы разрешения споров, как убеждение, разъяснение, метод аргументов, отсрочек в принятии решений, поскольку в этой ситуации главное - восстановить единство правящих групп. Применением открытого принуждения к одной из сторон добиться этого крайне сложно.

На государственную власть возлагается и обязанность урегулирования внешних конфликтов. Для этой цели требуются умелая организация обороны государства и осуществление дипломатических отношений. Если элита увлекается обеспечением военной победы любой ценой, то ею может быть потеряна власть в своем государстве (Николай II). Но и уступки другим государствам также могут стать причиной потери ее престижа и обвинений в «предательстве национальных интересов».

Кроме того, повседневно имеют место конфликты между отдельными гражданами, организациями, государственными органами. Обязанность их разрешать возлагается в основном на судебные органы.

В-третьих, государство применяет легализованное насилие. Оно может выражаться в наложении уголовного наказания, административных, имущественных и других санкций, разгоне демонстраций, запрете политических объединений и т. п. Право выступает способом, средством легитимизации принуждения. Однако легитимизация насилия прямо зависит и от легитимности власти, т. е. признании ее народом законной и обоснованной. И если власть находит поддержку у населения, то презюмируется, что оно одновременно доверяет ей применять и меры принуждения. Легализованное насилие осуществляется, таким образом, от имени всего общества и к тем лицам, которые нарушают правила поведения, установленные в законодательстве. Легитимность государственного принуждения может быть подтверждена данными общественного мнения, проведением репрезентативных опросов, плебисцитов, голосований, общегосударственных и местных опросов. Для политической элиты принципиально важно установить, насколько государственное принуждение соответствует интересам общества, причем не только его большинства, но и целям охраны меньшинства. Следует иметь в виду, что оценка легитимности государственного принуждения требует особой осторожности и тщательного анализа, поскольку не исключены профессиональные подтасовки. Универсальным же критерием определения легитимности государственного принуждения может считаться соответствие его общечеловеческим ценностям.

Государственное принуждение считается мощным средством воздействия на население со стороны правящей элиты. С помощью насилия власть может быть завоевана. Но оно все же не является всесильным. Так, государственный деятель Франции Телейран отмечал, что штыки годятся для всего, но сидеть на них нельзя. Следовательно, таким острым оружием, каким является государственное принуждение, пусть даже и легализованное, надо пользоваться очень осторожно.