Основной закон ФРГ признает федерального канцлера гла­вой правительства. Хотя в его статье 62 сказано: фе­деральное правительство состоит из федерального канцлера и федеральных министров, (что подчеркивает кабинетный харак­тер этого правительства), другие положения конституции обес­печивают главе правительства такое определяющее влияние, что канцлер отнюдь не является в нем только «первым среди равных» (Primus inter pares), а имеет настоящие функции руково­дители:

1. Федеральный канцлер имеет право предлагать федераль­ному президенту федеральных министров для их назначения и смещения; он может, следовательно, определять персональ­ный состав своей правительственной команды. Однако при этом он сильно зависит от пожеланий правительственных фракций.

2. «Федеральный канцлер определяет основные линии поли­тики и несет за это ответственность». Многократно обсуждав­шаяся компетенция канцлера давать директивы обеспечивает ему приоритет в принятии решений по всем основным вопросам правительственной политики. Он может в кругу членов прави­тельства обсуждать такие директивы со своими коллегами, но не обязан учитывать их соображения.

3. Соответственно этому, один только федеральный канцлер является адресатом вотума недоверия, выносимого парламен­том; только сам глава правительства может просить парламент о вотуме доверия. Таким образом, формальная ответственность перед парламентом (включая все ее последствия) лежит только на канцлере. Если он свергнут или уходит в отставку, вместе с ним уходят и все его министры.

При образовании правительства возникает, как правило, не­кая иерархия соображений, которые вынужден учесть феде­ральный канцлер:

1. Он должен вместе с партнером по коалиции определить, сколько именно министерских мест будет отдано главной фрак­ции и сколько - второстепенной. При этом младший партнер по коалиции имеет шанс быть сильнее представленным в кабинете, чем в парламенте.

2. Затем федеральный канцлер должен распределить между министрами ведомства соответственно их важности. Причем в большинстве случаев так называемым классическим минис­терствам (иностранных и внутренних дел, обороны, юстиции, финансов), а также министерству экономики придается большее значение, чем другим.

3. Глава правительства должен, наконец, при его образова­нии соблюдать определенное конфессиональное и региональное распределение министерских постов. Обязан он позаботиться и о том, чтобы распределение ведомств, сильно ориентирован­ное на интересы отдельных групп (например, сельского хозяйст­ва, экономики, труда и социальных вопросов), не вызвало обиды у важнейших союзов интересов.

Внутри каждой фракции существует небольшая группа руко­водящих лиц, считаемых министрабельными, т.е. способными занять пост министра. Однако критерии для этого едва ли изве­стны. Из этих «министрабельных» лиц и должен выбирать канц­лер, если только интересы различных групп и союзов вообще оставляют ему значительную возможность выбора. По всем этим причинам кабинет, как правило, не становится качествен­ной элитой руководящих политических деятелей. Иногда в инте­ресах самого главы правительства делать министрами слабых, но лично преданных ему политиков. Понятие «директивы политики» точному определению не поддается. Их можно понимать как направляющие линии поли­тики, своего рода общий план, который федеральный канцлер со своим правительством хочет осуществить. Его министры обяза­ны подчиняться этим директивным линиям правительственной политики. Разумеется, они не являются продуктом самовластья канцлера, а вырастают из той общей политической взаимосвязи, в которой действует правительство, т.е. формирования воли пра­вительственных партий и их фракций, из соглашений между фракциями разных партий (коалиционная договоренность) и из правительственного заявления, которое каждый новый канцлер делает в парламенте при вступлении на свой пост. Однако в по­вседневной рутинной работе кабинета именно федеральный канцлер в силу своей директивной компетенции может расстав­лять акценты, а в силу своих полномочий - определять основ­ные линии правительственной политики, оказывать влияние на своих министров и дирижировать ими. Директивная компетенция является, таким образом, средством, позволяющим ему одно­значно взять на себя политическое руководство правительством.

Для осуществления директивной компетенции необходим со­ответствующий организационный аппарат - ведомство феде­рального канцлера. Это ведомство является институциональным средоточием исполнительной власти, а личным центром его - сам канцлер. Ведомство служит канцлеру для проведения в жизнь его директив, ибо, таким образом в одном учреждении наилучшим образом координируется вся информация из минис­терств и для министерств, а также готовятся решения кабинета и обобщаются необходимые плановые разработки.

Ведомство федерального канцлера, которым многие годы ру­ководил статс-секретарь, с 1969 г. - специальный министр, с конца 1972 г. - снова статс-секретарь, а теперь опять возглав­ляет министр, постоянно увеличивалось. Оно лучше всего функ­ционирует тогда, когда его глава бескорыстно хочет оказать канцлеру нужную помощь в принятии решений, а его сотрудни­ки поддерживают самые тесные связи с отдельными министерст­вами, тем самым обеспечивая хорошую координацию прави­тельственной работы.

Это не всегда бывало так. Аденауэр имел в лице вызывавше­го бурную полемику из-за своего нацистского прошлого статс-секретаря Глобке выдающегося в административном отношении руководителя данного ведомства. При канцлерах Эрхарде и Кизингере это ведомство утратило значение координационного и направляющего инструмента. При Брандте и его министре Эм­ке была предпринята попытка превратить указанное ведомство в эффективный, использующий самые современные техничес­кие методы центральный правительственный орган, помогаю­щий канцлеру осуществлять его директивную компетенцию.

Но попытка эта в общем не удалась. Канцлер Шмидт вернулся к традиционным административным формам руководства. Коль действует так же.

Итак, конституция весьма охотно предоставляет федерально­му канцлеру возможность держать свое правительство в креп­кой узде, но удастся ли ему полностью использовать свою дирек­тивную компетенцию, зависит в каждом отдельном случае от его личности и особенностей состава кабинета. Общественность Германии же хочет иметь действительно правящего канцлера, а не подвер­женного колебаниям человека или просто маклера соперничаю­щих в кабинете интересов.

Тот федеральный канцлер, которому удастся зарекомендо­вать себя и в глазах общественности сильной и всесторонне ком­петентной руководящей личностью, а также мотором и контро­лером всей правительственной политики, имеет наибольшую перспективу повысить тот канцлерский бонус, который на все­общих выборах население, как правило, запишет в актив выдви­гающей его правящей партии.