У авторов боннской конституции наибольшее недоверие к оп­ределенным чертам веймарской конституции вызывал пост гла­вы государства. Рейхспрезидент Веймарской республики был, в продолжение конституционной традиции кайзеровского режи­ма, не только высшим представителем государства, но и челове­ком, наделенным огромной полнотой власти. Он являлся главно­командующим всеми вооруженными силами страны, он назна­чал рейхсканцлера, а в условиях чрезвычайного положения был также и законодателем. Избранный народом на семь лет, прези­дент Германии мог рассчитывать на длительный, демократичес­ки легитимированный срок пребывания на этом посту.

Прежде всего, парламентский совет, для которого всё плебис­цитарное было кошмаром, устранил народные выборы президен­та. Он избирается сроком на пять лет федеральным собранием, состоящим из более 1200 делегатов. Половину его составляют де­путаты бундестага, а половину-делегаты ландтагов, посланные в соответствии с численностью представительств партий.

Боннская конституция почти полностью ограничивает феде­рального президента функцией высшего представителя государ­ства. Он стоит вне партийно-политической борьбы и споров во­круг политической власти: президент призван символизировать единство государства.

Оставшиеся у него политические функции носят преимущест­венно формальный характер. Они, впрочем, приобретают поли­тическую значимость в критических ситуациях конституционной жизни. При назначении канцлера президент может оказать фор­мирующее влияние только в крайне сложной ситуации, какой еще не случалось в истории Федеративной республики. Подпи­сывая законы или вручая грамоты о назначении чиновникам и офицерам, он фактически лишь осуществляет волю Других го­сударственных органов. Его связанное с этим право на проверку пригодности очень ограниченно. Во всех предпринимаемых им исполнительных актах он связан визой федерального канцлера или соответствующего министра. В прямом влиянии на осталь­ные конституционные органы, особенно на федерального канц­лера, ему отказано. Однако он имеет право на получение инфор­мации. Его статс-секретарь участвует в заседаниях кабинета.

Если формальные возможности федерального президента для политического вмешательства действительно чрезвычайно скудны, то, с другой стороны, его косвенные, не связанные с формальными компетенциями возможности оказывать влия­ние на политическую жизнь рассматриваются серьезными ком­ментаторами как важные и значчтельные. В своем качестве ми­рового судьи и регулятора он ограничен, однако, скромными дискретными акциями: может предостерегать и советовать, но не действовать сам политически; он должен по большей час­ти делать все за кулисами или пытаться оказывать влияние пуб­личными речами.

Масштабы для общего понимания положения федерального президента установил первый президент Федеративной респуб­лики Германия швабский либерал и писатель Теодор Хейс. Свою миссию он считал не политиччской в узком смысле слова, а со­знавал себя духовным представителем нового германского госу­дарства как внутри страны, так и за ее пределами. Благодаря Хейсу пост федерального президента в 1949-1959 годах воспринимался и определялся как преимущественно наци­онально-культурное представительство.

Новый и гораздо более яркий оттенок в свою деятельность внес затем федеральный президент Густав Хайнеман. После ли­берала Хейса и христианского демократа Любке, избранный на крайне напряженных выборах 1969 года, он был первым социал-демократом на посту главы государства со времен Фридриха Эберта - первого президента Веймарской республики. Хайнеман считал себя целиком президентом-гражданином, демокра­том среди демократов, которому выпали задача и долг надпар­тийно представлять весь народ. Хайнеман стремился свести к минимуму официальный декорум, окружающий президента при исполнении его функции. Представительство государства должно было осуществляться с трезвым достоинством, но без всякой помпезности.

Четвертым федеральным президентом стал в 1974 г. предсе­датель СВДП и министр иностранных дел Вальтер Шеель. В ду­хе своей личности он был более тонок и не столь скован рамка­ми государственной репрезентации и тем самым снова доказал, что характер и методы исполнения федеральным президентом присущих ему обязанностей в значительной мере зависят от его личных качеств. Правда, эта персональная окраска не могла ре­шающим образом изменить определенные конституцией струк­турные формы президентства в Федеративной республике.

Когда Вальтер Шеель, который охотно пробыл бы на этом посту еще один срок, из-за соотношения большинства в парламенте не выставил, несмотря на большую популярность, свою кандидатуру вновь, его сменил бывший председатель бундестага Карл Карстенс - христианско-демократический политик кон­сервативного толка. Его избрание и сама его личность были вы­ражением последовавшего за оживленными 70-ми годами кон­сервативного поворота в германской политике.

Шестой федеральный президент Рихард фон Вайцзеккер (ХДС), избранный 23 мая 1984 г., в день конституции, идеально подходил для этого поста и был снова переизбран в 1989 г. Боль­шой авторитет, приобретенный Вайцзеккером в кратчайший срок как внутри страны, так и за границей, вряд ли может быть превзойден. Наряду со столь же достойным, сколь и предупреди­тельным поведением фон Вайцзеккера, авторитет его основы­вался на самостоятельности и независимости высказываемых им политических суждений по всем вопросам, важным для нации, а также на уверенном чувстве политических проблем века, на способности придавать им соразмерное значение и вне рамок партийной конкуренции и правительственной политики. Речь Вайцзеккера в бундестаге 8 мая 1985 г. по случаю 40-й годовщи­ны капитуляции Германии во второй мировой войне была расце­нена и далеко за пределами страны как мастерски выразившая преодоление германского прошлого и значение этого преодоле­ния для настоящего и будущего. Нет сомнения, что президентст­во Вайцзеккера ощутимо пошло на пользу Федеративной рес­публике как внутри, так и вне ее, хотя и не все политики оказа­лись способны так его воспринять.

Все предыдущие федеральные президенты, если говорить о них в целом, в принципе считались с отведенной им конститу­цией узкой сферой деятельности. Федеральный президент дейст­вительно не является ключевой фигурой в силовом поле Федера­тивной республики. Его авторитет основан не на власти, а на том, каким именно образом он представляет государство в це­лом внутри страны и на международной арене, ибо (это ясно по­казывает сравнение) для каждого президента даже в узких кон­ституционно-правовых рамках все-таки остается немалый про­стор для выражения на данном посту своих личных способностей и качеств.