В сопременных условиях не только гуманитарные, но и многие специальные, в том числе и юридические науки, переживают далеко не лучшие времена. Это связано не только с разрушением традиционно господствующей идеологии, что привело к утере мировоззренческих ориентиров в социально-гуманитарном познании, но и возникновением новой социально-экономической и духовной ситуации в России. Все это требует поиска и утверждения новых средств и способов ее осмысления, выявления посредствующих звеньев между ними и складывающейся ситуацией и российской действительности.

Применительно к основным проблемам российского права, переориентирующегося к общечеловеческим ценностям, которые составляют суть естественного права, таким звеном ныне становится понятие человеческой природы. Вовсе не случайно поэтому вопросы современного права исследуются в прямой соотнесенности с такими понятиями, как свобода, счастье, справедливость, мораль, которые в своей взаимосвязанной совокупности при их историческом и теоретическом рассмотрении содержательно раскрывают суть «прав человека», а стало быть, и его человеческую природу. Эту направленность современного правоведения на «человеческое измерение» В. Л. Туманов резюмирует следующим образом: «Особое значение института прав и свобод в его естественно-правовой трактовке признано сегодня всеми основными направлениями II школами правовой мысли, в том числе и враждебными ранее доктрине естественного».

Выделение понятия «природа человека» в качестве последующего звена между историей правового мышления и гражданской историей позволяет, как представляется, более предметно проследить эволюцию естественного права в контексте общего конфликта между личностью и государством, являющегося, если можно так выразиться, общекультурным достоянием современного мира.

Концепция естественного права исторически изменялась по своему содержанию. Если в античности и средневековье считалось, что основы права уже заложены природой в самом человеке, а в новое время «естественное» стало отождествляться с «разумным», «рациональным», то в настоящее время понятие естественного права все чаще начинают рассматривать в его социокультурной обусловленности.

При этом следует учитывать, что право, как и любая другая форма социального бытия и научного знания, может рассматриваться в трех ипостасях: право как социальный институт, право как форма деятельности и право как система знания. Если по отношению к двум первым видам функционирования права их социокультурная обусловленность видна более или менее четко, то по отношению к праву как системе знания эта детерминированность оказывается наиболее проблематичной, но в то же время и наиболее существенной. Когда, к примеру, утверждается, что «право - это всеобщий масштаб и равная мера (норма) свободы», то очевидно, что данное определение выполняет скорее роль принципа, или целевой установки исследования, но еще не раскрывает механизм взаимосвязи права и таких понятий, как свобода, счастье, справедливость, мораль, «носителями» которых выступают не только определенные общественные отношения, но и сам человек.

Понятие природы человека в «связующей» своей функции фиксирует не только социально-объективные, но и субъективные сознательные характеристики ее развития.

Дело в том, что человек, его сознание становится предельным понятием культуры, в чем бы она ни заключалась. Идет ли речь о культуре человеческих отношений, науке, морали или праве, - в любом случае основной предпосылкой и средством анализа будет выступать так или иначе понимаемое сознание.

Почему сейчас, когда мы идем по пути к правовому, демократическому государству, законы нарушаются не меньше, чем это было в недавнем прошлом? Вероятно, потому, что правопорядок обычно связывают преимущественно с социально-объективными, целесообразными структурами общественных отношений, а не с целеполагающими и целевыполняющими характеристиками самого человека. Ведь закон в действительности существует не сам по себе, а в цивилизациях, в людях, в понимании ими своего дела.

В этом смысле культура, в том числе и правовая, - это «не совокупность готовых ценностей и продуктов, лишь ждущих потребления или осознания. Это способность и усилие человека быть»*.

Реализация путей этого человеческого усилия предполагает краткое рассмотрение современного состояния российского общества и сознания как разных измерений единою в своей основе культурного процесса.

Вероятно, все многообразие социальных проблем, существующих в российском обществе, может быть сведено к одной - проблеме гражданского общества. Теоретическая интерпретация гражданского общества прошла в своем развитии ряд ступеней.

В настоящее время наиболее совершенной, адекватной российской действительности, признана либеральная ее интерпретация. Именно с позиций данной идеологии наиболее резко противопоставляется гражданское общество и государство.

В юридическом мировоззрении это противопоставление привело к различению права и закона, отражающих соответственно интересы человека (общества) и государства.

Исторически теория естественного права была связана с концепцией социального договора, интерпретируя его или в духе гармонии между обществом и государством, или, наоборот, в духе ниспровержения обществом существующего государственного строя. Данная дилемма, если брать юридическую сторону вопроса, фиксирует противоречивую природу функционирования права в обществе, когда право «с одной стороны, бессильно (декларативно) без государственного вмешательства, а с другой - лимитирует и направляет это вмешательство, превращая его в средство защиты конституционных свобод».

При этом очевидно, что ослабление или усиление государственного вмешательства зависит от наличия и зрелости гражданского общества. Начиная с П. Я. Чаадаева, не только российскими, но и западными мыслителями отмечается тот факт, что в России исторически не было ни либеральной традиции, ни либеральной философии. Если под гражданским обществом понимать свободную и независимую от государства и церкви многогранную общественную жизнь, то можно констатировать однозначно, что российская действительность условий для таковой жизни пока не создала. И дело здесь не только в социально-экономических предпосылках, неразвитость которых предопределяет рост влияния государственности в современных условиях, но и в снижении уровня духовной культуры общества, следствием чего оказывается гражданская бескультурность и всеобщее бесправие.

В свое время А. С. Пушкин упрекал православие как официальную религию и церковь в том, что они не создали независимую и самобытную сферу духовной жизни. И это произошло в силу их зависимости от государства как в прошлом, так и в недавней истории.

Изменилась ли ситуация с личностным развитием в настоящее время? Думается, что если и изменилась, то не столь радикальным образом, как хотелось бы.

Хотя построение правового государства, где высшей ценностью должна стать свобода личности, основанная на институте частной собственности, безусловно активизирует личную предприимчивость, самостоятельность миллионов отдельных людей, эти усилия по их самореализации имеют не только «внешнюю», экономическую, но и «внутреннюю», т. е. культурологическую детерминацию. Здесь слово «внутренняя» может ввести в заблуждение. Каждый человек, если он нормален, стремится к свободе и справедливости, таковым он хочет видеть поведение других людей. И в праве он хотел бы видеть прежде всего отражение этих идей. Но производство этих идей и их влияние на содержание права детерминируется факторами не только социально-экономическими, но и личностного развития. Мы давно уже не спрашивали себя, что следует утверждать и отстаивать в качестве права, а пользуемся термином «право» чаще всего в духе юридического позитивизма. Вместе с тем никакая степень социальной детерминированности не делает господствующее воззрение правомерным.

Поэтому, когда говорят о природе человека, механизм самопорождения которого раскрывается через его деятельностную активность, следует различать сущность деятельности и деятельность как выражение сущности человека. Хотя в обоих случаях речь идет об одной и той же деятельности, «в первом случае она фиксируется анализом в качестве объекта, выделенного в составе сущего, во втором, - она рассматривается как способность, которой обладает субъект и посредством которой себя реализует».

Что в этом противопоставлении объективных и субъективных сторон человеческой жизнедеятельности считать главным, решающим? Разумеется, в условиях все нарастающей неопределенности общественного развития, дестабилизации государственности, усугубляемой экономическим кризисом, межнациональными конфликтами, нравственными деформациями - все эти вместе взятые «внешние», объективные факторы социальной и духовной жизни играют важнейшую роль в самопорождении, самореализации личности. И тем не менее, само наличие

этих условий в значительной степени есть следствие природы человека, каковой она представляется ему самому и в соответствии с которой он реализуется в обществе на всех его уровнях - политическом, экономическом, социальном и духовном.

Природа человека общечеловечна, выражает единство исторического процесса как деятельности не со стороны ее конечных целей, которые на практике оказываются преходящими, а со стороны ее самодеятельного характера, автономного усилия, определяющего степень и масштаб свободного утверждения человека в создаваемом им жизненном мире прежде всего потому, что человек является конечным существом. Но именно эта его конечность делает его уникальным, общечеловеческим феноменом.

Поэтому, действительно, культурный механизм в праве со стороны таких понятий, как свобода, справедливость, нравственность раскрывается в той мере, в какой в ее содержании выражена способность человека владеть знанием универсума, общечеловеческими ценностями. При этом способность любого человека, в том числе и юриста, предполагает «выход» за пределы этнической общности, национальной идеи, поскольку общечеловеческий прогресс предопределяет только те личности, для которых, как утверждал еще П. Я. Чаадаев, «выше Родины всегда стоит истина».

И на этом пути обнаруживается, что, с точки зрения «природы человека», его «неотъемлемых прав» предполагается принципиально иная точка зрения, нежели та, которая исповедуется государственностью. Ведь правовое, демократическое государство - это нс самоцель человеческой истории. Государство является лишь служебным органом общества, потому именно государство должно охранять права граждан, располагать правовыми механизмами и процедурами защиты прав граждан, гарантировать права и свободы человека.

И тем не менее, несмотря на громадную роль государства в реализации правового идеала, вне понятия справедливости сама эта реализация будет носить абстрактный, декларативный характер. Этимологически древнегреческое «дике» (справедливость) возникает в результате наделения новым значением понятия «обычай», «закон». В этом плане «справедливость» мыслится не только как должный порядок вещей, но и как благое состояние и является как бы конкретизацией понятия добра. Но в отличие от более абстрактных идей добра, счастья, свободы, где должное и ценное присуще нерасчлененному объекту, «справедливость - это соотношение двух или нескольких моментов в единстве (деянию должно соответствовать воздаяние, преступлению - наказание, правам - обязанности, заслугам - почести, награды и т. п.)».

Справедливость - не просто конкретное понятие, оно тесно связано с жизнью, подразумевая не просто возможное идеальное состояние, но и фактические условия жизни («социальная справедливость»). Вот почему понятие справедливости столь непосредственно связано с правом. Вместе с тем и понятие справедливости, будучи понятием о должном, выражает соответствующие представления о природе человека и его неотъемлемых правах. Иными словами, человеческая природа как связующее звено между историей общества и правовой мыслью задает конечную цель истории и мировоззрения. Конечный же смысл истории является частью человеческого предназначения: исполниться в качестве человека, стать Человеком.

Человек не создан природой и эволюцией. Человек непрерывно, снова и снова создается. Создается под влиянием хода истории, с участием его самого, прилагая индивидуальные усилия. А эти усилия связаны с его культурой, точнее культурным сознанием, которое неделимо, ибо немыслимо, чтобы личность, будучи неразвита в гражданском, нравственном и социальном плане, способна была бы проявить чудеса изобретательности, самостоятельности и интеллектуального мужества в жизни и познании.