В каждом антитрестовском деле, в котором был установлен факт монополизации, имеется не только виновная, но и потерпевшая сторона, понесшая конкретный ущерб. Это ставит вопрос о его компенсации, процедура решения которого также входит в инструментарий противодействия монополизму.

Согласно разделу 4 Акта Клейтона, "любое лицо, понесшее ущерб в своем бизнесе или собственности по причине чего-либо, запрещенного антитрестовскими законами, может обратиться с этим в любой из районных судов Соединенных Штатов... и получить компенсацию понесенного ущерба в троекратном размере". При передаче петиции в суд истец должен не только указать факт нарушения антитрестовского законодательства ответчиком, но и понесенный им конкретный ущерб.

При рассмотрении вопроса о компенсации убытков суды, как правило, подразделяют его на три аспекта: во-первых, доказывается, действительно ли истец понес убытки в результате именно нарушения антитрестовского законодательства ответчиком; во-вторых, определяется размер ущерба и, в-третьих, формулируется соответствующее судебное постановление, нацеленное на предотвращение дальнейших нарушений.

Доказательство факта нанесения ущерба осуществляется в соответствии с буквой раздела 4 Акта Клейтона и требует достоверного свидетельства, отвечающего двум критериям. Прежде всего требуется подтвердить, что "бизнесу или собственности" потерпевшей стороны действительно нанесен ущерб, а потом доказать, что он был понесен "по причине нарушения антитрестовских законов ответчиком".

В большинстве случаев в качестве соискателя компенсации выступает конкурент ответчика. В этом случае простейшим для суда способом доказательства нанесения ущерба является сопоставление объема продаж истца до нарушения антитрестовского законодательства ответчиком и после. В настоящее время при рассмотрении данного вопроса американскими судами используется прецедент его решения аппеляционным судом в 1966 г. при разборе дела «Элириа Лореан бродкастинг компани против "Лориан джорнэл Ко"». В качестве истца выступала радиовещательная компания, обвинившая местную газету в нанесении ей ущерба вследствие того, что та отказалась печатать объявления рекламодателей, которые также рекламировали свои товары и услуги в передачах данной компании. Суд признал факт наличия ущерба, констатировав, что "многочисленные торговцы подтвердили, что прервали свои контракты по размещению рекламы с истцом в результате действий ответчика..." и что "...сопоставление доходов во время и после ограничительной практики (со стороны ответчика. -В.К-) показало их заметный прирост после ее прекращения'".

Однако данный прецедент "работает" лишь в случае, когда уровень доходов истца до осуществления ответчиком противоправной практики или после него превышает уровень дохода истца во время проведения противоправной практики ответчиком. Но существует возможность также доказать, что истец потерпел убытки даже в случае, если в период нарушения ответчиком антитрестовского законодательства уровень доходов истца не снижался и даже возрастал. Так, например, в 1982 г. при рассмотрении дела "Уайт энд Уайт, инк." против "Америкэн хоспитал сюпплай корп." суд признал, что увеличение доходов истцов в период проведения ответчиком противоправной практики говорит об их конкурентоспособности, и что в отсутствие этой практики (в результате незаконной сделки ответчик фактически закрыл для истцов существенную часть рынка) доходы истцов были бы значительно выше, причем на вполне конкретную величину. В более раннем (1974 г.) прецеденте - деле "Гейнз против Кароллтон тобэкко борд оф трейд" - ущерб истца был установлен путем сопоставления его доходов в тех районах страны, где ответчик проводил противоправную практику и в тех, в которых это ему не удавалось.

Помимо самого факта ущерба, истец, чтобы получить компенсацию, должен также доказать, что этот ущерб был им понесен в результате нарушения ответчиком именно антитрестовского законодательства. Т.е. истец должен убедить суд в существовании причинно-следственной зависимости между противоречащим интересам развития конкуренции поведением ответчика и возникновением ущерба. Как правило, такая зависимость выявляется на основе тщательного анализа сложившейся конкретной ситуации и опроса многочисленных свидетелей. При этом принципиальное значение имеет доказательство того, что истец потерял, например, часть рынка сбыта именно вследствие противоправных действий ответчика, а не в результате своей более низкой конкурентоспособности.

Наконец, заключительным шагом в решении вопроса о возмещении ущерба является определение объема последнего. Традиционно американские суды стремятся избежать произвольного или основанного на догадках заинтересованных сторон определения ущерба от ущемления конкуренции. В то же время установление ущерба как бесспорного факта также практически невозможно, так как оно основывается на сопоставлении фактических данных с гипотетическими, существующими как бы в сослагательном наклонении, например с объемом продаж, который был бы у истца, нс нарушь его конкурент-ответчик антитрестовского законодательства. Поэтому суды всегда тщательно рассматривают выкладки соискателя возмещения ущерба, учитывая мнение противоположной стороны.

Исходя из этого, в качестве инструмента определения размера ущерба судами признается использование экономического анализа. Такой методологический подход был закреплен в судебных прецедентах. В частности, при разборе дела «"Нешенал Вест эллайнс" против "Майерс"» суд констатировал, что "компенсация ущерба, вычисленная на основе оценок, является допустимой при условии, что свидетельство, на котором она базируется, является достаточным с количественной точки зрения. Оценка может основываться на доказательстве, которое является возможным и беспристрастным по своей природе, а также на прямом позитивном свидетельстве". Определение ущерба посредством оценки считается наиболее целесообразным в случаях, когда характер нарушения антитрестовского законодательства делает практически невозможным более точное установление его объема. Кроме того, это имеет и "воспитательное", профилактическое значение. Как отмечалось в одном из решений Верховного суда США, "даже самые элементарные принципы справедливости и общественной политики требуют, чтобы нарушитель был вынужден принять на себя риск, связанный с осуществлением нарушения'".

В судебных прецедентах ("Бигелов" против "РКО рэдио пикчурс, инк." в 1946 г.) закреплен и еще один принцип установления ущерба, согласно которому связанные с действием других факторов потери истца не служат основанием для негативного решения по вопросу о предоставлении ему компенсации ущерба, понесенного в результате нарушения антитрестовского законодательства ответчиком. Конечное же решение вопроса о том, сопряжен ли ущерб с нарушением антитрестовского законодательства или с другими факторами, например со спадом в рыночной конъюнктуре, является прерогативой суда. Он же определяет, какая именно часть ущерба вызвана противоправной деятельностью и подлежит по закону возмущению в троекратном размере.

Как правило, ущерб истца от противоречащей антитрестовскому законодательству деятельности ответчика измеряется в сумме потерянных им в результате прибылей. Последняя же обычно вычисляется на основе объема нереализованных им продаж с учетом фактора времени. Т.е. берется ежемесячный (или годовой) объем продаж истца до начала ответчиком нарушения. Он помножается на число месяцев, в течение которых осуществлялось нарушение. Из полученной суммы вычитается фактический объем продаж истца, осуществленных за время нарушения. От полученного результата берется процент, равный норме прибыли у истца, вычисленной как средняя за ближайшие несколько месяцев (обычно до полугода), непосредственно предшествовавших началу нарушения. Таким образом получают абсолютное значение недополученной в результате прибыли, которое ответчик обязан компенсировать истцу в троекратном размере. Часто при расчетах делается корректировка на инфляцию, конъюнктурные или сезонные колебания спроса. В качестве прецедентов, послуживших основой для использования подобной методики расчета ущерба и его компенсации, американские суды часто ссылаются на дела «"Зенит рэдио корп." против "Хазелтайн рисерч. Инк.» (1976 г.), «"Бигелов" против "РКО рэдио пикчурс, Инк,» (1946 г.), «"Саут-Ист Коал Ко" против "Консолидейшн Коал Ко"» (1970 г.).

Как правило, для формулировки иска, доказательства нанесения ущерба, вычисления его величины и обоснования претензий на компенсацию компании-истцы привлекают высококвалифицированных авторитетных специалистов, экономистов или юристов, имеющих внушительный послужной список и, часто, ученую степень. Эти специалисты заслушиваются в суде в качестве свидетелей обвинения. Их задача состоит в том, чтобы убедить суд в обоснованности притязаний истца на компенсацию вопреки возражениям представителей ответчика (в качестве которых также выступают квалифицированные специалисты), которые используют малейшую возможность для доказательства необоснованности расчетов потерпевшей стороны, пытаясь найти изъяны в их методике, квалификации свидетелей обвинения и т.д. Полемика по вопросам компенсации приобретает характер экономико-юридического диспута, в котором стороны должны не только представить выдерживающую самую жесткую критику аргументацию, но и в доходчивой форме изложить ее судьям.