|
Таким образом, в российско-американских
отношениях после эйфории 1991-1993 годов на
первый план стали выходить разногласия
сначала по второстепенным, а затем и по
более важным вопросам. Лишившись
глобальной роли, Москва попыталась
очертить круг своих особых интересов, а США
отказываются признать такую зону не только
в Центральной и Восточной Европе или на
Ближнем и Среднем Востоке, но и на
территории бывшего Советского Союза.
Список расхождений выглядит все более
внушительно: война в Боснии, санкции против
Ирака, продажа ядерной технологии Ирану,
расширение НАТО и политика Москвы в
отношении стран СНГ. Последние два вопроса
имеют жизненно важное значение для России.
За пять лет Москве, отбросившей
систему геополитических приоритетов СССР,
не удалось завоевать для себя место в
ключевых экономических, политических и
военных органах, созданных Западом в период
«холодной войны». В результате Россия, по
существу, утратила возможность серьезно
влиять на развитие мировых экономических и
политических процессов. Направление,
характер и темпы развития этих процессов
стал определять Запад во главе с США.
Естественно, что при этом НАТО оказалась в
центре формирующейся новой системы
безопасности на европейском континенте, а
Москва - практически в полной изоляции.
Попытки вернуться к «сдерживанию»
России, быстрое расширение НАТО за счет
бывших союзников Москвы и жесткое
противодействие любым реинтеграционным
тенденциям на основе добровольности и
взаимной выгоды на территории бывшего СССР
могут обернуться резким ухудшением
американо-российских отношений.
Однако все эти объективные
проблемы можно было бы преодолеть, если бы
Москва и Вашингтон смогли за последние годы
создать реальный действенный механизм
стратегического партнерства.
Думается, что тезис о «неизбежной
вражде» России и США столь же необоснован,
как и миф о «естественной дружбе» русских и
американцев. Как свидетельствует
двухсотлетняя история, и царская Россия, и
сталинский Союз в критические моменты
истории, когда нарушался баланс сил в
многополярном мире, оказывались партнерами
и даже союзниками Америки. Так было и в
период Американской революции, и в годы
Гражданской войны в США, и во время двух
мировых войн. Причина этого заключалась в
совпадении ключевых интересов
безопасности двух держав, когда они
сталкивались с вызовом какой-то третьей
державы (или коалиции). Общая опасность
помогала найти общий язык двум весьма
непохожим друг на друга странам.
Россию и США могли бы объединить
важные стратегические интересы, их общая
заинтересованность по поддержанию
стабильности и безопасности в мире. Однако
за прошедшие четыре года Москва и Вашингтон
так и не сумели выработать систему
согласования и координации своей политики.
Тем не менее возможности для создания
реального стратегического партнерства
России и США далеко не исчерпаны.
Институционализация российско-американского
партнерства, как показывает опыт, возможна
при наличии трех основных компонентов, а
именно:
- системы определения общих
интересов;
- совместного механизма принятия
решений;
- совместного механизма
осуществления этих решений.
К сожалению, все эти составные
блоки стратегического партнерства сегодня
в российско-американских отношениях
отсутствуют. В результате отсутствия
элементарной координации действий России и
США на первый план стали выходить
разногласия сначала по второстепенным, а
затем и по более важным вопросам.
Стратегическое партнерство не может быть
эффективным, если не создан механизм
тесного военно-политического
взаимодействия.
Чтобы не допустить
окончательного развала стратегического
партнерства, надо, пока не поздно,
преодолеть разрыв между декларациями и
реальностью. Равноправное партнерство
подразумевает и совместное определение
общих интересов, и создание механизма
консультаций при принятии решений, а также
органов постоянного взаимодействия на
рабочем уровне. Сохраняющиеся сферы
расхождений обладают потенциалом возврата
к конфронтационной модели отношений между
Россией и США. В таком развитии событий
заинтересованы влиятельные политические
силы в обеих странах. Поводом для новой
конфронтации может служить, с одной стороны,
возобладание в политике Вашингтона курса
на закрепление однополярного статуса
системы международных отношений, а с другой
- рецидивы «сверхдержавности» в политике
России.
Наибольшую опасность в этом
плане представляет противостояние между
Россией и Западом по вопросу о расширении
НАТО, если США и их союзники будут
игнорировать возражения России и
форсировать процесс абсорбции
восточноевропейских стран в западное
сообщество. Россия может столкнуться с
выбором - либо признать унизительное
геополитическое поражение, либо пойти на
жесткие ответные меры, в том числе военного
характера (отказ от выполнения договоров,
наращивание ядерных и обычных вооружений,
создание «нового Варшавского Договора» и т.
п.).
Необходимо признать, что иллюзии
относительно роспуска НАТО не оправдались.
Необоснованны и расчеты на превращение
Североатлантического блока в невоенную
политическую организацию. Очевидно, в
обозримом будущем НАТО не только
сохранится, но и рано или поздно расширится
за счет новых членов.
Сегодня Москва не в состоянии
заблокировать решение о расширении НАТО.
Возможные ответные меры со стороны России (отказ
от кредитов МВФ и Всемирного банка, разрыв
договоров о контроле над вооружениями,
оккупация бывших советских республик и т. п.)
были бы скорее контрпродуктивными.
Отсутствие реальных рычагов
экономического и политического влияния
может превратить в блеф чрезмерно жесткую
позицию России. Сохраняется лишь надежда
оформить «особые отношения» между
Российской Федерацией и НАТО в военно-политической
сфере и создать механизмы практического
взаимодействия.
Следует учитывать, что
возникновение новой конфронтации с США и
Западом в целом будет проходить при полном
отсутствии у России достаточно серьезных
союзников на международной арене. В
современном мире антиамериканские силы (сербы,
Иран и т. п.) скорее способны стать обузой
для России, но никак не позволят изменить
баланс сил в пользу Москвы. Нет оснований
рассчитывать и на то, что Китай предпочтет
поддерживать в таком противостоянии Россию.
Скорее наоборот, перенапряжение России в
конфронтации с Западом может стимулировать
экспансионистские тенденции у Китая. Не
исключена и аналогичная реакция со стороны
некоторых сил в исламском мире.
Наконец следует также признать,
что новое силовое противостояние с Западом
потребует еще большей мобилизации всех
национальных ресурсов, чем это было в
советский период. Такая мобилизация может
осуществляться только методами,
исключающими политическую демократизацию
и переход к рыночной экономике.
Конфронтация России с США и американскими
союзниками будет на практике означать
автоматический отказ от продолжения реформ
внутри страны.
Можно также полагать, что
подготовка Договора ОВСЕ-2 позволит поднять
некоторые вопросы, связанные с военными
аспектами предполагаемого расширения НАТО.
Во всяком случае, есть основания требовать,
чтобы нынешний количественный уровень
вооружений НАТО не возрастал ни при каких
обстоятельствах (то есть и в том случае,
если в его состав войдут некоторые
восточноевропейские государства - бывшие
члены Варшавского Договора). Эти переговоры
дадут возможность также поднять вопрос о
неразмещении войск и баз НАТО на территории
бывших стран Варшавского Договора. Такое
размещение противоречит не только сути
Договора ОВСЕ, но и условиям договоренности
об объединении Германии по формуле 4+2. Если
не удастся предотвратить расширение НАТО,
надо постараться свести к минимуму
возможные издержки этого процесса. Ведь
существуют различные модели участия в НАТО
(например, французская, норвежская,
исландская). Пока нет ясности по ключевым и
далеко не безразличным для России вопросам,
касающимся расширения
Североатлантического альянса. Существуют и
возможности достижения договоренностей
между Россией и НАТО, которые позволят
обеспечить политические и военные интересы
Москвы в Европе.
При всех сегодняшних
разногласиях и асимметричности
экономических и политических позиций у
Москвы и Вашингтона сохраняются многие
общие интересы в подходе к ключевым
проблемам международной безопасности. В
полицентрической системе международных
отношений, складывающейся на рубеже XX-XXI
веков, мы вряд ли сможем найти более
сильного партнера, чем Соединенные Штаты.
Любой другой центр силы на мировой арене (Китай,
Япония, Германия и др.) в обозримом будущем
вряд ли будет сопоставим по своим
возможностям с США.
В многополярном мире идет
неизбежная диффузия силы - экономической,
военной, политической. Ни мы, ни американцы
не заинтересованы в том, чтобы произошло
резкое усиление одного из новых центров
силы и появление новой «сверхдержавы» в
мире. Ни мы, ни американцы не заинтересованы
в распространении ядерного оружия, других
средств массового поражения,
сверхсовременных обычных вооружений. Есть
у России и США общий интерес в том, чтобы не
допустить разрастания этнических и
религиозных конфликтов в разных регионах.
Есть у двух стран и другие параллельные
интересы. Это позволяет надеяться, что нам
удастся не допустить разрастания
расхождений и возврата к геополитической
конфронтации - на сей раз не на
идеологической основе, а в результате
неспособности обеспечить взаимодействие
на основе национальных интересов обеих
держав.
Формирование действительно
взаимовыгодного партнерства России и США
будет непростой задачей - слишком различны
сегодня возможности двух государств. Но
вполне достижимо создание такого механизма
партнерства, которое позволит обеспечить
наиболее важные геополитические интересы
России.
| 
