Н. Иванов
профессор ЮИ МВД РФ, доктор юридических наук

Статья 23 УК РФ устанавливает правило, согласно которому лицо, совершившее преступление в состо­янии опьянения, подлежит уголов­ной ответственности. Столь «каучу­ковая» формулировка тем не менее дает возможность справедливого разрешения принципиальных вопро­сов ответственности. П режде всего ст. 23 устанавливает императив субъ­екта преступления: несмотря на состояние опьянения лицо способно и должно нести уголовную ответст­венность. Из этого следуют важные для возникновения соответствующих правоотношений предпосылки. Во-первых, опьянение не исключает возможностей осознавать обществен­ную значимость поведения и руко­водить своими поступками, т. е. дает возможность вменять в вину совершенное преступление. Во-вторых, опьянение, носящее патологи­ческий, болезненный характер, ис­ключает наличие субъекта преступ­ления, поскольку возможности со­знания общественной опасности дея­ния парализованы и лицо на этом основании считается невменяемым.

Почему законодатель именно та­ким образом сформулировал норму ст. 23 УК?

Прежнее законодательство расце­нивало состояние опьянения исклю­чительно как обстоятельство, отяг­чающее ответственность и вину, хотя отдельные замечания по этому по­воду и высказывались.

В уголовном законодательстве за­рубежных государств состояние опья­нения при совершении преступле­ния ставится в зависимость от кон­кретных факторов. Так, уголовное право ФРГ исходит из понятия так называемого намеренного опьянения: если субъект должен был считаться с возможностью совершения пре­ступления, находясь в состоянии опьянения, и, несмотря на это, при­вел себя в такое состояние, то воз­можность смягчения наказания на него не распространяется. В ином случае к правонарушителю может быть применена норма, регламенти­рующая основания уменьшенной вменяемости.

УК РФ в полной мере даст воз­можность учитывать психофизиоло­гические нюансы преступного пове­дения и волевую предделиктную це­ленаправленность лица. Правило ст. 23 УК позволяет избежать незаслу­женной меры упрека правонаруши­телю, действующему под роковым гнетом мотивообразующих факторов.

Ничто, как известно, не делается без мотива. Любое поведение, в том числе и преступное, мотивировано. Мотив есть движущая сила поведе­ния, а в качестве мотивообразую­щих факторов выступают как био­логические факторы, так и факторы социальной среды.

Биологические факторы, образую­щие так называемую витальную, жизненную потребность психофизио­логической системы человека, об­рекают его на постоянное соверше­ние поведенческих операций: по­требность в насыщении заставляет искать пищу, потребность в отдыхе неизбежно приводит ко сну и т. п. Социальные потребности, выступающие в качестве поведенческих побу­дителей, требуют исполнения опре­деленных социальных ролей: отца, учителя, доктора и т. д. Активизи­ровать поведенческие реакции в со­стоянии не только мотивы, которые субъектом осознаются, но и неосоз­наваемые импульсы, что достаточно доказано психофизиологами.

Неосознаваемые импульсы пред­ставляют собой источник информа­ции, закрепленный в бессознатель­ной, «глубинной» части психики, несущий в себе черты векового че­ловеческого опыта и некоторые мо­менты личностной практики. Эта глубинная часть психики имеет уни­версальную и безличную природу, связанную с инстинктами.

Поведение человека определяет мотив, занимающий в психике до­минирующее положение. Существу­ет, правда, стадия, которая носит название борьбы мотивов и внешне выражается в нерешительности субъ­екта. Но в конце концов победа одного из противоборствующих по­будительных импульсов неизбежна, и тогда человек обречен действо­вать именно в том направлении, какое указывает ему победивший мотив. Нельзя в одно и то же мгновение совершить преступление и воздержаться от этого-

На процесс принятия решения вли­яют различные факторы: климати­ческие, биологические, социальные и т. п. Например, осенью у некото­рых людей обостряются депрессив­ные процессы, внешне проявляю­щиеся в виде вялости, усталости и других симптомах. Это свидетельст­вует о преобладании процессов тор­можения над процессами возбужде­ния, и весьма часто такого рода психические аномалии приводят к преступлениям, о чем свидетельст­вует, в частности, статистика пре­ступлений против безопасности дви­жения и эксплуатации транспорта. Алкоголь, наряду с другими факто­рами, имеет принципиальное и, по­жалуй, первостепенное значение в нарушении баланса сил возбужде­ния и торможения, создающем в итоге психические аномалии.

Специалисты отмечают, что со­стояние опьянения увеличивает пси­хическую и двигательную активность человека, затрудняет концентрацию внимания; происходит переоценка

своих возможностей, снижается само­критика. В состоянии опьянения рас­тормаживаются инстинкты и прояв­ляются скрытые особенности лич­ности и переживания, контролируе­мые в трезвом состоянии (ревность, тщеславие, обиды и т. п.).

Употребление алкоголя приводит к физиологическим дисфункциям, а в итоге - к психической аномалии, обусловливающей агрессивные ре­акции. В этом состоянии доминиру­ют внешнеобвиняющие самозащит­ные формы реагирования, предпо­чтительными становятся более лег­кие, примитивные, не требующие усилий способы достижения целей.

Алкоголь изменяет восприятие фрустирующих (тревожных) ситуа­ций, большинство из которых вос­принимаются субъектом как агрес­сивные. Расторможенные инстинк­ты часто вкупе с извлеченными па­мятью из бессознательной части психики переживаниями «давно ми­нувших дней» превращаются в до­минирующие мотивы, которые и определяют поведенческие реакции субъекта. При этом, будучи моти­вом поведения, соответствующие импульсы влияют на принятие ре­шения роковым образом. В этой связи специалисты употребляют тер­мин «аномальный аффект», уподоб­ляя по существу преступления, со­вершенные в состоянии опьянения, преступлениям, совершенным в со­стоянии аффекта.

Опьянение затрудняет осознание социальной значимости поведения и анализ возникшей эмоциогенной си­туации, что свидетельствует о пси­хической аномалии, свойственной, в частности, аффективным реакциям. В этой связи норма ст. 23 УК может быть рассмотрена как специ­альная по отношению к общей нор­ме ст. 22 УК, регулирующей ответ­ственность психически аномальных правонарушителей, психические от­клонения которых не носят патоло­гического характера, т. е. не исклю­чают вменяемости, и характеризу­ются таким же дисбалансом физио­логической системы, который свой­ственен субъектам в состоянии опья­нения. Вместе с тем опьянение, за исключением патологического и на­сильственного приведения в состоя­ние опьянения, которые не являют­ся предметом нашего исследования,

как катализатор агрессивного пове­дения есть фактор в большей мере субъективного плана. Субъект по доброй воле приводит себя в такое состояние, и уже затем наступают соответствующие психофизиологиче­ские процессы, приводящие нередко к преступлению. С одной стороны, опьянение вызывает психическую аномалию, фатально определяющую конкретную направленность поведе­ния, изменить которую в случае уже принятого решения человек не может. В этой связи принцип спра­ведливости требует учета состояния опьянения в качестве смягчающего наказания обстоятельства. Но, с другой стороны, человек принимает решение самостоятельно, и это об­стоятельство дезавуирует состояние опьянения как смягчающий наказа­ние фактор. И здесь нельзя забы­вать о принципе справедливости.

Исходя из дуализма состояния опьянения и возможностей оценки, предоставляемых ст. 23 УК, при решении вопроса о наказании лица, совершившего преступление в со­стоянии опьянения, следует опирать­ся на определенные критерии. В этой связи представляются актуаль­ными разновидности опьянения, предлагавшиеся в свое время Н. Та-ганцевым: 1) опьянение вынужден­ное; 2) опьянение добровольное; 3) опьянение неосмотрительное; 4) опьянение злонамеренное, учинен­ное с целью облегчения совершения преступления; 5) опьянение, кото­рое предназначалось для ссылки как на причину, оправдывающую пре­ступное деяние.

В двух последних случаях состо­яние опьянения не может быть оце­нено как обстоятельство, смягчаю­щее наказание. Оно не может быть смягчающим фактором и в том слу­чае, если субъект привел себя в такое состояние, зная, что для него опьянение может быть катализато­ром агрессивных реакций в боль­шей мере, чем для других лиц. В остальных ситуациях преступного поведения состояние опьянения мо­жет быть учтено как смягчающий наказание фактор, что соответству­ет принципу справедливости.