Трагедия русской интеллигенции заключается в ее атеистическом отщепенстве от государства, в бездуховности и поверхностности ее идеалов. Это проявилось и в ходе революции 1905-1907 гг., когда интеллигентские (либеральные) идеи только внешне соприкоснулись с движением масс, но не были ими восприняты.

Безрелигиозный максимализм отменяет проблему воспитания в политике и в социальном строительстве, заменяя его внешним устроением жизни: поверхностно и легкомысленно повела себя интеллигенция в ходе политической борьбы, когда политика как нечто независимое и внешнее («устроение жизни») стала всецело господствовать над духовной жизнью. Нигилистический утилитаризм интеллигенции отвергает все абсолютные ценности и единственно нравственную цель «видит в служении материальным интересам «народа» или «большинства», делу общественного служения. Народнические устремления интеллигенции включают в себя разнообразные политические теории и программы.

Планы построения «рая на земле» переплетаются с аскетическими склонностями, всегда присущими реформаторству интеллигентов: интеллигент - «прежде всего монах, ненавидящий мирскую суету и мирские забавы, всякую роскошь, материальную и духовную, всякое богатство и прочность, всякую мощь и производительность. Он любит слабых, бедных, нищих телом и духом... как идеальный тип людей. Они хотят сделать народ богатым, но боятся самого богатства... и верят, что все богатые - злы, а все бедные - хороши и добры; он стремится к «диктатуре пролетариата», мечтает доставить власть народу и боится прикоснуться к власти, считает власть злом и всех властвующих -насильниками»*. Страшным образом этот альтруистический аскетизм интеллигенции создает основу для духовного сродства с актами насилия, террора и уголовщины. (Это писалось задолго до создания ВЧК и начала «большого террора» 30-х гг.)

Авторы «Вех» видели только один выход из сложившейся духовной ситуации: в отказе от нигилистического морализма и переходе к творческому, созидающему культуру религиозному гуманизму. «Вехи» пересмотрели те социальные и политические идеалы, которыми так гордилась либеральная и радикальная интеллигенция. Основным противопоставлением, которое они привнесли в общественное сознание, стало противопоставление внутреннего - внешнему, духовного - социальному, индивидуального - коллективному.

«Органическая тотальность», согласно концепции С. Франка (одного из авторов «Вех»), означает переход от одного политического строя к другому, который сводится только к изменению системы ценностей: «Переход от деспотии к демократии есть не просто внешнее событие политической истории: прочно и окончательно такой переход может совершиться лишь на почве внутренней духовной эволюции».

По мнению Франка, два главных события начала XX века свидетельствуют о несостоятельности старых индивидуалистических и коллективистических воззрении на политическую историю - «крушение революции» и «развал нравственных традиций и понятий». Идейный кризис затронул не только основные движущие силы революции, но и революционное мировоззрение, систему, определяющей чертой которой является морализм, замещающий интеллект, теорию, эстетику, всю духовную жизнь. Средоточием всех пороков нигилизма является марксизм, подчиняющий личность группе, производство распределению, созидание - разрушению.

В противовес категории «Я», составляющей сущность либерально-индивидуалистической социологии, органическая теория общества, возрожденная консервативным сознанием, предлагает р качестве узловой категорию «МЫ», в которой как бы преодолевается вечное противопоставление «Я» и «ТЫ».

Преодоление же механического характера социальных взаимосвязей в обществе представляется возможным только путем введения особой формы социальной солидарности, которую С. Франк определяет как «соборность», термин, позже развитый рядом мыслителей (П. Флоренский, Л. Карсавин и др.), а корнями уходящий в средневековую философию всеединства.