Промышленный переворот органически связан с переходом от ремесла и мануфактуры к фабричной стадии капитализма. В Англии и Франции он осуществился «классически»: как спонтанный, внутренне обусловлен­ный процесс, начавшийся в условиях господства мануфактуры. В дру­гих странах, например, на Востоке, он протекал не аналогично. Там, где капитализм наступил позже, собственное ремесленное и мануфактур­ное производство уже не являлось главной предпосылкой создания ма­шинной индустрии, поскольку начинало сказываться влияние извне - мирового капиталистического рынка и международного капиталистиче­ского разделения труда. В результате мануфактурный период укорачи­вался, принимая «стертую» форму, или вообще отсутствовал. Деформиро­вались все стороны и факторы машинизации производства, исчезал ее переходный характер. На новой, колонизуемой земле, где капитализм утверждался благодаря ее связи с метрополией или местностью с более старым капитализмом, факторы и формы развития промышленности так­же определялись тем, на какой стадии - мануфактурной или фабричной оно начиналось.

В этом - основная специфика индустриального развития США, где промышленность создавалась по мере освоения громадной территории, на разных стадиях связанного между собой европейского и американского капитализма: от мануфактурного периода XVII-XVIII вв. до империа­лизма. Первые рабочие машины появились в приатлантических штатах при наличии там ремесла и мануфактуры, а колонизация западных земель развернулась в основном уже на фабричной стадии капитализма. Кроме того, до Гражданской войны 1861-1865 гг. в рамках единого капитали­стического способа производства в США сосуществовали системы рабст­ва и наемного труда. Очевидно, что в таких условиях тип промышленно­го развития не мог быть единым для всей страны.

Американские историки, экономисты, социологи все более активно разрабатывают комплекс проблем, связанных со становлением индуст­риального капитализма в США. Но для немарксистской историографии,

особенно современной, характерен отрыв промышленной революции от исторической смены стадий развития капитализма. Даже когда речь идет о машинизации тех или иных отраслей, появлении «индустриальных классов», соответствующих демографических сдвигах и иных явлениях, указывающих на становление «современного индустриального общества», эти стадии нередко игнорируются или подменяются различными «стадия­ми роста», «модернизацией» аграрного (то есть докапиталистического) общества, сменой форм хозяйственной деятельности и т. п. В рамках атих подходов промышленная революция либо не упоминается, либо, формулируемая абстрактно, не входит в число активно используемых понятий.

Один из основоположников «новой экономической истории» Р. Фогел призвал к переосмысливанию роли техники в экономическом росте и к учету влияния других факторов, например, спроса. Но такой подход привел, по существу, к отказу от изучения ведущей роли новой машин­ной индустрии по сравнению со старыми формами промышленности. Историки этого направления были заняты исследованием закономернос­тей и факторов долговременного экономического, в том числе промыш­ленного роста, отразившихся в динамике определенных количественных показателей. Речь шла уже не об «индустриальной революции» как та­ковой, а о наращивании производства и развитии его экономического механизма.

Промышленный переворот не вписывался в макроэкономические мо­дели, конструируемые представителями «новой экономической истории». Это понятие встречается главным образом в работах, посвященных тех­нике, но и в них оно формулируется нейтрально по отношению к со­циально-экономическим стадиям развития капитализма . Промышленный переворот отождествляется с началом применения машин, «нетрадицион­ных» источников энергии и новых видов сырья, появлением массового производства и т. п.. Некоторые социальные аспекты промышленной революции показывались историками «школы бизнеса» и «рабочей» историографией - как «традиционной» (коммонсовско-висконсинской), так и «новой» (к последней примыкает «новая городская история»). Однако речь идет у них не о промышленной революции, рассматривае­мой в совокупности обеих ее сторон, а об опосредованных ею явлениях - социальной мобильности, изменениях в социальной психологии и др.;

«школа бизнеса» разрабатывает историю форм и методов предпринима­тельства.

В целом немарксистская историография промышленного переворо­та - это набор исследований в области техники и технологии, эволюции хозяйственного механизма, демографических, социально-культурных и т. п. явлений, но без общей концепции, способной связать их в одном системном объяснении.

Советскими историками, в первую очередь А. В. Ефимовым и Н. Н. Болховитиновым, сделано немало для изучения промышленной революции в США. Но при этом, во-первых, ощущается потребность в развитии ее общей, концепции. К числу спорных, нерешенных и недоста­точно изученных проблем относятся такие, как хронологические рамки, критерии и показатели начала и завершения переворота в важнейших отраслях производства и на транспорте, рост индустриального населения и его источники, связь классообразования с процессами урбанизации и миграции, вообще вся совокупность вопросов, относящихся к социаль­ной стороне промышленного переворота. Остается открытым и вопрос о том, какими путями шло в XIX в. индустриальное развитие основных регионов США - Северо-Востока, плантаторского Юга и колонизуемого Запада. Советскими американистами показаны пути аграрного развития США в XIX в., но что касается индустрии, то речь идет по существу только о промышленном перевороте, который отчасти замедлялся из-за наличия «подвижной границы», рабства в южных штатах, хотя в раз­личных регионах страны промышленность развивалась не синхронно и не однотипно.

Если внешние предпосылки промышленной революции в США доста­точно очевидны - это изобретение в Англии машин и иммиграция рабо­чих, мастеровых и даже предпринимателей в Америку, то вызревание соответствующих условий для ее начала представляет собой сложную и не до конца исследованную задачу. Она сводится в основном к вопросу об организации капиталистического производства на основе привлечения не только внешних, но и внутренних трудовых ресурсов. Главным источ­ником наемного труда в колониальный период была иммиграция, но тогда основную роль на производстве играл квалифицированный масте­ровой, а доля этих лиц в общем потоке иммигрантов была незначи­тельной.

В ряде американских работ показано наличие в Америке XVII- XVIII вв. неимущих и бедных, особенно среди горожан (20% и более), часть которых работала на мануфактурах и судоверфях. Выдвигалась и гипотеза о массовом превращении в наемных рабочих отслуживших кабальную службу сервентов, если они не получади земли и не имели других средств существования. Однако при этом отмечалось, что и к кон­цу XVIII в. в США еще не было условий для промышленного переворо­та, так как отсутствовала возможность беспрепятственной массовой экс­плуатации рабочей силы. Действительно, «избыточного» населения в американских колониях не создавалось, и в этой связи случаи прямого найма рабочих на производство мало показательны. Иммигранты и коло­нисты, в том числе малоимущие, энергично боролись за обладание зем­лей, арендовали или приобретали фермы в долг". Поэтому торговый капитал пытался овладеть рядом промыслов, которыми традиционно за­нимались на дому фермеры.

Организация мелкого производства торговцами - поставщиками сырья и скупщиками готового товара придавала ему черты капиталистического предприятия. Такая организация стимулировалась в США и нехваткой свободных рабочих рук, и преобладанием мелких фермеров, готовых взяться -за оплачиваемую работу или получать за свой труд часть сырья или изделий. Наемные рабочие, особенно иммигранты, стремились при первой возможности уйти с предприятия, чтобы обзавестись фермой. Но американским промышленникам удавалось устанавливать производст­венные связи с фермерами как с обработчиками сырья и потребителями готовой продукции.

Это и послужило основой для организации ряда производств на капи­талистических началах - обувного, шляпного, кожевенного, гвоздильного и других. С использованием труда не только рабочих, но и кустарей была создана текстильная, в первую очередь хлопчатобумажная промышлен­ность США, ставшая важнейшей фабричной отраслью страны. Несмотря на ввоз готовых высококачественных изделий из Англии, американскому полуфабрикату - изготовленной машинным способом бумажной пряже, нашлось место на национальном рынке, поскольку ее приобретали широ­кие массы фермеров для домашнего тканья, а перед англо-американской войной 1812-1815 гг. владельцы предприятий уже не ограничивались выпуском пряжи и раздавали ее для тканья на дом, то есть становились организаторами всего процесса. Механизация ткачества в 1820-е годы устранила этот кустарный сектор, а главным рынком сбыта стал быстро заселяемый Запад .

Хлопкопрядение развивалось сразу на машинной основе, минуя пред­варительную стадию ручного труда. Отсюда - различные хронологиче­ские рамки мануфактурной стадии в хлопчатобумажной и шерстяной промышленности. В первом случае она фактически отсутствовала (суще­ствование заведений мануфактурного типа с прялками «дженни» в 90-е годы XVIII в. было непродолжительным). С начала XIX в. уже происходил быстрый рост фабричной системы: в 1810 г. на предприятиях, созданных по образцу фабрик английского предпринимателя Р. Аркрай-та, было 70% веретен. Производство шерстяных изделий в силу его большей сложности было механизировано в несколько этапов; оно раз­вивалось по пути перерастания централизованной мануфактуры в фабри­ку. Переход здесь был более плавным и затянулся до 1830-х годов.

На основании промышленных переписей можно сделать вывод, что на Северо-Востоке США в 1840 г. фабричное шерстяное производство пре­вышало домашнее (за исключением штатов Мэн и Нью-Йорк, где домаш­няя продукция уступала лишь совокупной стоимости бумажных и шер­стяных материй). В целом по стране в том году стоимость всей текстильной промышленной продукции составила около 74 млн. долл., а всех видов изделий, вырабатываемых на дому,- 29 млн. долларов . На Юге и Западе США в 40-50-е годы XIX в. текстильная промыш­ленность развивалась слабо, но среди немногочисленных мастерских уже выделялись предприятия, дававшие основной объем продукции на местах. Однако в результате промышленного переворота главным центром фаб­ричного текстильного производства стал Северо-Восток.

Если начало промышленного переворота в США открывается машин­ным хлопкопрядением, фабричный тип которого утвердился в конце пер­вого десятилетия XIX в., то окончание технического перевооружения двух важнейших отраслей текстильной промышленности относится к на­чалу 1830-х годов. Имеются данные, что по механизации ткачества северо-восточные штаты к тому времени уже превзошли Англию, где ручных ткацких станков было значительно больше, чем механических , так как Англия специализировалась на выделке тонких материй, чтобы завоевать мировой рынок. Правда, по ряду абсолютных показателей хлопчатобумажная промышленность США и в 1860 г. заметно отставала от британской 1833 г., но по ткацким станкам американское предприя­тие в среднем превосходило английское (по стране в целом - на 33 %, по Новой Англии-на 88%, штату Массачусетс-на 127%). К началу гражданской войны в США производилось вдвое больше бумажных мате­рий на душу населения, чем в Великобритании .

Ефимов и Болховитинов уже отмечали, что к началу 1860-х годов на Северо-Востоке США появилось крупное заводское машиностроение, что, наряду с прочими признаками, свидетельствует о вступлении про­мышленного переворота в завершающую фазу (производство машин машинами). Другая точка зрения изложена в статье А. И. Блинова, ко­торый указал на наличие в стране и мелких заведений этого профиля и утверждал, что промышленный переворот вообще завершается с со­зданием специализированной отрасли по выпуску металлорежущих стан­ков, для чего в США потребовалось еще 20 лет . Но такая постановка вопроса едва ли правильна уже по той причине, что создание такой от­расли не только в американской, но и в мировой практике происходит не ранее последней трети XIX в., а промышленная революция в Анг-глии, тем не менее, завершилась к середине столетия (иначе пришлось бы признать, что она продолжалась более века). Кстати, по данным Л. К. Хантера, в 1860 г. самые мелкие машиностроительные заведения (23 %) дали всего 5 % продукции этой отрасли .

Для общей характеристики промышленного прогресса на основе ма­шинной техники существенно то обстоятельство, что в XIX в. мануфак­тура, а нередко и ремесло, развивались как механизированный уклад в ряде производств. Это происходило не только на Северо-Востоке, но так­же на Юге и Западе США. Наряду с самим промышленным переворо­том, создающим прежде всего крупную индустрию, механизация способ­ствовала параллельному развитию мелких производств. Обращает на себя внимание оснащенность даже: небольших мастерских паровыми машина­ми; особенно много было их в Филадельфии .

Промышленный переворот в черной металлургии США до недавнего времени почти не исследовался советскими американистами. Отмечалось лишь отставание -этой отрасли вплоть до начала Гражданской войны и не учитывалось, что общепризнанное развитие машиностроения и дру-гих металлоемких производств едва ли мыслимо без крупных качествен­ных сдвигов в металлургии. За основной критерий был взят нехарактер­ный для США середины XIX в. показатель (слабое применение кокса), наличие большого числа мелких и устаревших заводов. Американские исследователи также не сумели в полной мере оценить вытеснение ману­фактурной металлургии приемами, наиболее передовыми для первой по­ловины XIX в., какими являлись плавка руды на каменном угле, пуд­лингование и прокатка, изобретенные в XVIII столетии в Англии.

В США переворот в этой отрасли производства произошел позднее, но в значительно более сжатые сроки и в обратнойпоследовательности: он начался с внедрения прокатки в железоделательном производстве и завершился переводом основного объема выплавки чугуна на минераль­ное топливо, причем в США в середине XIX в. им был не кокс, как в Англии, а преимущественно антрацит, доступные залежи которого име­лись на востоке Пенсильвании. Основными потребителями проката стали железные дороги, хотя для этой цели в 40--50-е годы XIX в. шло не более 20% американского чугуна. Однако утилизация износившихся рель­сов как. отечественных, так и ввозимых из Англии, и наращивание их собственного производства способствовали созданию в США перед Граж­данской войной мощной прокатной индустрии, а это, в свою очередь, потребовало перехода всего производства на каменный уголь и создания крупных заводов-комбинатов, оснащенных паровыми двигателями. С уче­том всех видов используемого минерального топлива (антрацит, кокс, коксующийся уголь и их смеси) выпуск чугуна старым способом, то есть на древесном угле, снизился за 1854-1860 гг. с 47% до 30% и продол­жал неуклонно снижаться (в 1890 г.- 7%).

Перед Гражданской войной и даже после нее в стране сохранялось еще довольно много металлургических предприятий устаревшего типа, в том числе мелких кричных горнов. Но по объему и стоимости продук­ции (10-20%) они сдали свои позиции во всех основных регионах США. Кричные горны превратились в придаток крупного железопро­катного производства, и лишь небольшая часть их продукции самостоя­тельно поступала на рынок. Впрочем, пудлингование не сыграло такой большой самостоятельной роли в развитии американской металлургии, какую оно имело в Англии, где просуществовало с конца XVIII в. до 1860-х годов. В США бессемеровский способ получения стали начал применяться после окончания Гражданской войны, то есть практически сразу после того, как каменный уголь, пудлингование и прокатка в основном успели вытеснить технологию эпохи мануфактуры.

С обоснованием вывода о завершении к началу 1860-х годов промыш­ленного переворота в черной металлургии мы получаем достаточно полную картину перехода от мануфактуры к фабрике в важнейших, решающих отраслях американской индустрии.

Первостепенными экономическими показателями успехов промышлен­ной революции в США стало достижение к 1840 г. решающего перевеса продукции промышленного сектора над домашними промыслами в май-щтабе страны, а к 1860 г.-выдвижение США на второе место в мире по промышленному производству. По общей протяженности внутренних коммуникаций, обслуживаемых паровым транспортом, США вышли на первое место, обогнав Англию. К 1860 г. промышленный переворот в основном уже завершился на Северо-Востоке, и это имело решающее значение для индустриализации всей страны в последней трети XIX века,

Прежняя датировка окончания промышленной революции 70- 80-ми годами XIX в, справедливо критиковалась Н. Н. Болховитино-вым, но дело не только в том, что она оставляет слишком мало времени на индустриализацию. Фабричное производство побеждает в масштабах ведущих народнохозяйственных отраслей, а не в зависимости от его по-явления в самых отсталых районах-в США этот процесс не завершился и к концу XIX в., учитывая медленное хозяйственное освоение значи­тельной части Дальнего Запада, Аляски, аграрную специализацию ряда районов. Судить же об уровне индустриального развития страны, отли­чающееся очень существенной хозяйственной неоднородностью отдельных ее частей, можно только по тому району, который является промыш­ленным, то есть находится в приблизительно одинаковых условиях с про­мышленными западноевропейскими странами.

Наиболее сопоставим с развитием западноевропейских стран Северо-Восток США, Здесь промышленному перевороту предшествовал мануфак­турный период. Эта область была раньше освоена в хозяйственном отно­шении, наиболее урбанизирована, располагала максимальной плотностью населения и густой транспортной сетью. В первой половине XIX в. она стала, наряду с иммиграциен, источником заселения окраин, то есть как бы внутренней метрополией по отношению к колонизуемым землям. В 1860 г. 67,3%, а в 1900 г. 52,4% стоимости всего промышленного про­изводства в стране приходилось на Новую Англию и среднеатлантиче-ские штаты.

В зоне колонизации индустриальное развитие не получило сколько-нибудь выраженной мануфактурной подготовки. Мелкое, в томчисле домашнее, производство стихийно возникало и там, но одновременный динамичный рост индустриального сектора в северовосточных штатах и революция на транспорте практически исключили стадиальный путь со­здания промышленности на новых землях. Изучение архива промышлен­ной переписи 1860 г. показало, что ив самых молодых штатах, где про­мышленность только зарождалась, даже мелкие заведения с несколькими рабочими нередко имели паровой двигатель . Времени на мануфактур­ную стадию почти не оставалось, точнее, она приняла механизированную форму. Даже для заведений с ручным трудом, несмотря на их появление в первой половине XIX в., мануфактурный период оказался сильно уко­роченным. Кроме того, углублявшееся экономическое районирование спо­собствовало ориентации Запада главным образом на переработку пище­вых продуктов, лесоматериалов и на изготовление сельскохозяйственной техники, тогда как промышленная революция создает прежде всего фаб­ричное текстильноепроизводство

Проводившуюся на Юге машинизацию некоторых отраслей промыш­ленности также нельзя назвать промышленным переворотом, прежде все­го потому, что в ней использовался и в широких масштабах труд ра­бов . Распространению там машинной техники не соответствовал ха­рактер утвердившихся на Юге производственных отношений, а само развитие фабричной системы имело до Гражданской войны второстепен­ное значение, так как в этом регионе преобладала промышленность по первичной обработке сырья - хлопка, табака, риса, сахарного тростника, древесины и т. п.

При рассмотрении проблемы формирования рабочего класса США также следует исходить из того, что условия и предпосылки этого про­цесса были неодинаковыми в различных частях страны. На Северо-Востоке основным фактором классообразования стал промышленный переворот, на свободных землях Запада - их колонизация, а на Юге этот процесс фактически не развертывался из-за того, что функцию про­мышленных рабочих выполняли рабы.

В основе образования промышленного рабочего класса лежит прису­щий самой природе капитализма закон ускорения роста индустриального населения за счет аграрного на этапе создания крупной машинной про­мышленности. На Северо-Востоке США действие этого закона проявилось особенно рельефно. В 1820-1840 гг. прирост промышленного населения Новой Англии более чем втрое превысил прирост аграрного, тогда как в колонизуемых штатах - Иллинойсе, Индиане, Мичигане и Огайо - в 1,5 раза (в Мичигане население, занятое сельским хозяйством, в те годы росло быстрее промышленного). При этом процент занятых в про­мышленности на Северо-Востоке США был в 3-4 раза больше, чем на Западе, где подавляющее большинство жителей занималось сельским хо­зяйством, а их прирост был почти таким же быстрым, как и в промыш­ленном секторе.

Показателен и процесс урбанизации3S. В Новой Англии за 1840- 1860 гг. прирост городского населения составил 164,5%, сельского- только 10,4%. В штатах же Иллинойс, Индиана, Айова, Мичиган, Вис­консин, Орегон и Калифорния за эти годы число горожан увеличилось с 30 тыс. до 666 тыс., а сельских жителей - с 1419 тыс. до 4547 тыс. че­ловек, так что процент первых оставался незначительным - 2,1 и 12,8. Это говорит о разной степени интенсивности классобразовательного про­цесса на старых землях, где капитализм развивался в основном вглубь, и на новых, где его развитие происходило в основном вширь.

При этом важно то, что в свободных штатах Запада первое поколе­ние ремесленников и рабочих было пришлым - либо в составе иммигра­ции, либо с Северо-Востока. В штатах, основанных в начале XIX в., промышленное население зафиксировано уже в переписях 1820-1840 го­дов. В штатах, основанных позднее, первопричиной появления рабочих также был переселенческий процесс. На его основе и можно было за не­сколько десятилетий и практически на пустом месте, не повторяя всех стадий мануфактуры и промышленной революции, проложить железные дороги к Тихому океану, создать мощную индустрию в районе Великих озер и гигантские промышленные центры, такие, как Цинциннати (в 1860 г.- третий по числу промышленных рабочих город США после Филадельфии и Нью-Йорка), Чикаго, Кливленд, Сент-Луис и др. Прин­ципиальное значение имеет и тот факт, что основание городов на Западечасто предшествовало систематической колонизации", то есть там тра­диционная стадиальность капиталистического развития проявлялась в еще более урезанном виде, чем на Северо-востоке, где мануфактурный период был значительно короче западноевропейского.

В советской американистике справедливо подчеркивается роль имми­грации в национальных процессах, становлении капиталистического хо­зяйства и рабочего класса США, но внутренние источники рабочей силы не получили соответствующего освещения, что привело к недооценке их значения в промышленном перевороте 39. В фабричной текстильной про­мышленности США он завершился до начала массовой иммиграции в 1840-е годы, и основной контингент занятых составляли американцы - вначале главным образом дети, затем молодые женщины из фермерских семей. Иммигранты работали тргда на операциях, требовавших специаль­ной выучки. В крупнейшем текстильном центре страны, г. Лоуэлле, ко­торый особенно привлекал ищущих работу женщин, в 1836 г. среди рабо­тавших в «Гамильтон компани» 96,3% было американского происхожде­ния, в 1850 г.-61,4% и только перед Гражданской войной - 38,2%. Среди ремесленников Ньюарка (штат Нью-Джерси) уроженцы США составили в 1850 г. 53,5%, через 10 лет-44,6% 40. Американцы преоб­ладали среди работавших на предпринимателей кустарей, в некоторых традиционных промыслах, например, среди обувщиков г. Линна и окрест­ностей, на металлургических заводах г. Рединга (восток Пенсильвании), в промышленности ряда других городов Северо-Востока ". Поток имми­грантов стал ощутимо влиять на национальный состав рабочего класса США на завершающем этапе промышленной революции.

Суть промышленного переворота в том и состоит, что структура капиталистического общества изменяется именно под влиянием машин, а не ввоза рабочей силы. Иммиграция стимулировала промышленный переворот и углубляла его социальный итог, но сама являлась следствием другого процесса -- бурного капиталистического развития стран Европы, в первую очередь Великобритании. При том, что американский капита­лизм был тесно связан с этим процессом и в XVII, и в XIX в., вряд ли можно поставить знак равенства между колониальным обществом, в ко­тором без европейских ремесленников и мастеров практически невозмож­но было организовать какое-либо производство, и США XIX столетия, когда рост товарно-денежных отношений и другие факторы способство­вали складыванию рынка рабочей силы.

Там, где длительное время сохраняется связь работника с землей я существуют возможности для развития капитализма вширь, капитали­стическая промышленность не застает рынок труда в готовом виде. Но крупная фабричная промышленность, особенно размещенная в сель­ской местности, с большой быстротой преобразует социально-экономиче­ские отношения. Возникновение новых промышленных центров стимули­рует процесс отвлечения работника от земледельческого труда к промыш­ленному, а в аграрной стране с многоукладной экономикой, широким мелкотоварным сектором,- и возникновение разнообразных переходных форм как в сельском хозяйстве, так и в промышленности.

В условиях США становление промышленной буржуазии наталкива­лось на сопротивление более старых и пустивших прочные корни груп­пировок капиталистов из торгово-денежной элиты, но ее позиции были значительно ослаблены в период «джексоновской демократии» (30-е - начало 40-х годов XIX в.) . Однако на классообразовательный процесс в первую очередь повлияло то обстоятельство, что промышленный пере­ворот происходил на базе американского пути развития капитализма, то есть без осложняющих и деформирующих этот процесс феодальных пережитков. Плантационная же мануфактура явилась побочным продук­том экономического развития южных штатов, а не общей для всей стра­ны переходной формой промышленного предпринимательства.

До Гражданской войны слой промышленников формировался и на Юге, но превращение их в предпринимателей полностью буржуазного типа произошло уже в ходе Реконструкции и индустриализации южных шта­тов. Диалектика американского капиталистического развития, опирав­шаяся на такие его резервы, как фонд колонизуемых земель, передовая техника и технология, массовая иммиграция, заключалась прежде всего в том, что на определенном этапе оно создало плантационное рабство как часть хозяйственного механизма, а затем и уничтожило его в ре­зультате Гражданской войны.

Промышленная революция в США обладала как чертами сходства с западноевропейскими, так и определенным качественным своеобразием. Как явление, присущее в первую очередь тем странам, где капитализм утвердился вследствие буржуазных революций мануфактурной эпохи, они имели общее происхождение. Отсюда типичные для конца XVIII - первой половины XIX в. технические и технологические нововведения (английские текстильные машины первого поколения, пудлингование, появление вначале речного парохода, затем локомотива и железных до­рог и т. д.) с некоторыми местными особенностями и модификациями - например, широким использованием в США водяного колеса. Налицо и общий социальный итог - формирование двух основных классов капи­талистического общества в его фабричной стадии.

Но американский капитализм развивался на свободной земле, что, в конечном итоге, предопределило его основные особенности по сравне­нию с европейским. В США и перед промышленной революцией стояло меньше деструктивных задач. Ей не противостояли ни пережитки феода­лизма в экономике и социальном строе, ни развитая мануфактура и це­ховое ремесло, вследствие чего и новые формы промышленности утвер­дились без острых социальных коллизий, таких, как движение луддитов в Англии или восстание лионских ткачей во Франции. Как производители ремесленных изделий домашним способом, американские фермеры не разорялись в неравной конкурентной борьбе с крупными промышленни­ками, а просто свертывали домашнее производство и переходили на по­ложение покупателей готовой продукции, в наемных рабочих-отходников, работающих на капиталиста кустарей, переезжали .на Запад либо в города.

Важнейшей особенностью промышленного развития США как страны капитализма переселенческого типа было то, что эволюция мануфактур­ного капитализма, как и всей промышленно-капиталистической системы, не была полностью спонтанной, а опиралась в значительной степени на иммиграционный процесс. Однако стадиальность развития капитализ­ма в промышленности все же имела место в первоначальных штатах, начало заселения которых совпало с мануфактурным периодом западно­европейского капитализма. Здесь развитие капиталистических отношений пошло вглубь, что обусловило промышленный переворот на Северо-Восто-ке и превращение плантаторского Юга в аграрно-сырьевую «внутреннюю колонию», с неизбежной последующей машинизацией ее промышленного .сектора. На остальную территорию с подвижной границей капиталисти­ческие отношения привносились сразу из двух источников - Западной Европы и заселенных земель США, сокращая или устраняя мануфактур­ный период на новозаселенной земле. Если машины и паровой транспорт появлялись там прямо в ходе ее освоения, то это уже нельзя назвать промышленным переворотом.

Таким образом, решение вопроса о времени и месте промышленной революции в США видится нами в том, что она началась и завершилась на Северо-Востоке к 1860 годам. На Западе и Юге промышленное раз­витие приняло другие формы, у которых не было аналогов в Западной Европе. Но пример США, как известно, не уникален. Отсутствие силь­ных феодальных пережитков, наличие фонда свободных земель как усло­вие развития капитализма вширь, преобладание его фермерского пути в сельском хозяйстве, развитие промышленности как часть этого процес­са в метрополии - характерные приметы капитализма на колонизуемой земле, общие для США, Канады, Австралии и Новой Зеландии в домо­нополистическую эпоху . Изучение его генезиса в сопоставлении с аме­риканской моделью позволит лучше представить и глубже понять зако­номерности капиталистического способа производства.