Каждый понимает счастье поразному. Вопрос «что есть счастье?» равнозначен в некотором смысле вопросу «что есть истина?». Уяснение этой проблемы позволяет нам осознать свое отношение к жизни, свои идеалы, ценностные ориентации, нравственные принципы. Очевидно, более правомерно ставить вопрос не о том, как сделать себя счастливым, а о том, как стать достойным счастья.

Счастьесамореализация, поиск самого себя. Часто отождествляемое со счастьем желание любви есть не что иное, как поиски человека, который помог бы нам открыть лучшее в нас. В таком контексте несчастной любви не бывает. Любовь в понимании Платона  восхождение от физического влечения (чувственной красоты) к красоте души и духа (энтелехии). Любовьстремление к идеалу.

Разные толкования счастья. В обыденном представлении счастье ассоциируется с удовольствием. Люди чаще имеют возможность и желание получить поверхностные удовольствия, а не глубокие. Причем тот, кто познал много поверхностных удовольствий, имеет меньше возможностей испытать в будущем такие, которые захватили бы его целиком.

В философском смысле: счастье  поиск истины, реализация своих творческих потенций. В осознании вопросов счастья проявляется вся личность человека в целом: эмоциональная, волевая, интеллектуальная сфера.

Итак, что же такое счастье? Каждому свое, каждый сам 'должен о.сознать свое представление о счастьи, но для этого каждый должен познать самого себя. «Познай самого себя» гласит, надпись на Античном храме в Дельфах. «Познай самого себя»  не уставал повторять Сократ,

Прежде чем обратиться к анализу своего индивидуального понимания счастья, попытаемся схематически наметить, в каких случаях употребляется это слово. 1. Выиграл в лотереюсчастлив, и чем больше выиграл, тем больше счастья. Однако неожиданно свалившееся богатство часто приносит несчастье.

2. Счастье в удовлетворении желаний. Наоборот, счастье в неудовлетворенных желаниях, т. к. неудовлетворенные желания побуждают к действию, что придает жизни очарование. Бывает и так, что счастье ожидания больше, чем реализованное желание, ибо случается, что осуществленные .желания разочаровывают.

3. Счастье в любви. Но счастье в любви часто выступает как зависимость от партнера, и тогда появляется, желание освободиться. Может быть и наоборот  отдаться на волю волн и утонуть в любви, потерять себя как личность. В первом случае мы теряем объект привязанности, во второмтеряем ощущение своего пути, назначения.

4. Человеку, который тяжелым трудом добывает скудное пропитание, может казаться счастьем жизнь в стране лентяев. Но, поселившись на кисельных' берегах молочной реки, он не находит там счастья. Когда подобное желание осуществляется, оно перестает ассоциироваться со счастьем. Счастье в данном контексте  это погоня за синей птицей, которая теряет свое яркое оперение, как только ее поймали.. По этому поводу Платон" говорил: «Невозможно хотеть того, что у тебя есть». .

5. То, что представляется счастьем в одном возрасте, не является таковым в другом. У разных возрастов различные вкусы и желания. С возрастом теряют ценность многие удовольствия, но зато возникают новые или приобретают ценность те, на которые раньше взирали с презрением. Общеизвестной истиной считается, что счастье  привилегия молодости. Но есть и обратное мнение, что счастьеэто старость. Есть основание полагать наиболее счастливой порой средний возраст, в этом возрасте человек еще не отягощен физическими недугами, менее зависит от внимания других людей, более деятелен, более свободен от ожиданий и воспоминаний; в этом возрасте более, чем когдалибо, может управлять' своей жизнью.

6. С одной стороны, счастье ассоциируется с приятными удовольствиями, с другой  не всякое приятное переживание' приближает к счастью, а некоторые в конечном счете . отдаляют от него, принося страдания «Кто жаждет удовольствий  приобретает страдания» (Монтескье). Даламбер утверждал, что следует отказаться от удовольствий, чтоты избежать страданий.

!. 7. В жизни все перепутано, часто трудно выбрать, что лучше. Русские лубочные картинки «женись, брат Лука, не женись, брат Лука» показывали преимущества и недостатки выбранного решения. Сопоставив их, Лука так и немог решить, что же лучше: жениться или не жениться.

8. Одни говорят: «Добродетель есть знание», другие возражают: «Добродетель и счастье достигаются незнанием».. Знание  счастье, но существует и другое мнение: «Познание приумножает скорбь»; «Во многой мудрости много печали». Тогда, естественно, возникает вопрос: приносит л» высокое духовное развитие счастье? Да! Ибо интеллектуальному человеку доступны наслаждения общечеловеческоймыслью, доступна радость приобщения к культуре, связь времен. .

Интересно, что сколько бы мы ни уравнивали «за» т» «против» счастья, ни решали дилемму «женись, брат Лукане женись, брат Лука»,все равно считается, чтоЛука проиграет и так и эдак. Дело в том, что в жизни наблюдается явная ассиметрия не в пользу счастья:.

а) здоровье и свободу мы ценим после того, как их утратим. Пока мы чемто не обладаем, то болезненно ощущаем его отсутствие, когда же приобретаем, то привыкаем и уже никаких ощущений по этому поводу не испытываемДаже самые,сильные чувства имеют тенденцию .притупляться. То, что казалось неисчерпаемым источником радости, со» временем перестает радовать, но утрата будет новым несчастьем;

б) время не течет равномерно, оно проходит тем быстрее,. чем приятнее, и наоборот. Страдания оставляют более яркий след в памяти. (И. А. Бунин: «Чувства радости почти ничего не значат по сравнению с чувствами печали»);

в) с удивительным постоянством повторяются из века » век мысли о тщете жизни. Такой, казалось бы, жизнерадостный народ, как греки эпохи античности, не верили в счастьеВечное беспокойство человеческого духа, слабость тела, чрезмерные надежды, тяжесть труда, изменчивость судьбы, быстротечность времени, запоздалое познание смысла жизни  все это приводит к несчастью. Людям проще представить ад, чем рай. В русских народных сказках описываютсй» долгие мытарства героев, когда же дело доходит до счастливой развязки, тут уж будто не хватает слов, и сказка оканчивается словами: «И я там был, медпиво пил, по усам текло, в рот не^попало» или: «Стали житьпоживать и добра наживать».

Сколько бы мы ни приводили примеров ассиметрии нев пользу счастья, люди тем не менее страстно к нему стре' мятся. «Люди,писал Вольтер,ищут счастья, как пьяный свой дом, не могут найти, но знают, что оно есть».

Индивидуальные предпосылки счастья. Бытует справедливое выражение: «С человеком случается то, к чему он предрасположен». Будет ли человек счастлив, зависит не только то того, что ему встречается в жизни, но и от того, как он реагирует ца все происходящее с ним, то есть сча^^0 не то, чем мы обладаем, а как мы реагируем на это. (Рассказ К), Трифонова «Встреча»).

Циклотимики.  Люди экстровертированного полиэмоционального типа, не находят удовлетворения в чемлибо одном. Пытаясь найти удовлетворение во многом, разбрасываются, отсюда частая смена деятельности, отсутствие желания довести до конца начатое дело.

Шизотимики.  Интровертированный (моноэмоциональный) характер. Интроверт сосредоточивает свои чувства на одной идее и рискует поэтому: если не повезет, не найти компенсации и не получить даже маленького счастья. Напротив, если он познает счастье ' то уже большое, без ограничений и компенсаций.

Представление о счастье разнится у эмоционального и логического типа людей. Эмоциональный тип более заинтересован проблемами личной жизни, более зависит от них. ^Повышенная эмоциональность часто оказывается присущей людям художественного типа. Жизнь во многом осмысляется через страдания. («Искусству скальда не учатся,говорит один из героев Ибсена,я получил дар страдания и стал певцом»).

Классификацию человеческих типов можно произвести и по другим основаниям. Например, можно предложить классификацию с точки зрения человеческих потребностей. Человек имеет пять наиболее важных потребностей, не считая физических: хочет кемто быть, чтото иметь, чтото делать, чтото знать, чтото чувствовать. Отсюда три фактора счастья: Кем являюсь? Что делаю? Чтоимею?

Что делаю?  является нашим жизненным содержанием. И в этом смысле нужно различать влечения, которые в дальнейшем определяют содержание жизни, ее высший смысл и преходящие влечения, то есть влечения одного дня. Именно такие влечения могут быть помехой для счастья. Для философского понимания счастья большинство благ в смысле удовольствий являются мнимыми. Философское понимание счастья связано с поиском смысла, идеи существования. Люди, как правило, философы, потому как отождествляют счастье с желанием неких постоянных ценностей, но каждый человек одновременно и поэт, ибо признает счастье мгновенья: «Безрассудный!»  восклицает мудрец. «Счастливый»говорит поэт.

Если вы хотите узнать, как представляют счастье ваши» близкие, попробуйте им задать следующие вопросы:

1. Зависит ли счастье от уровня образования и культуры?

2. От материального благосостояния?

3. От наличия творческих способностей?

4. От умения приспосабливаться к жизни?

5. Новый тип сексуального воспитания увеличивает ли шансы .на счастье? (Секс сделали настолько естественным, .что он часто теряет свои поэтические качества) ..

6. Является ли безответная любовь одной из причин несчастья?

7. Счастье чаще наступает при серьезном, разумном, трудолюбивом образе жизни или при импульсивном легком настрое?

8. Мужчины себя чаще считают более счастливыми, чем' женщины. Почему?(Может быть, потому, что более независимы от личных отношений).

При ориентации на те или иные представления о счастьевстает проблема выбора. Счастье есть осуществление внутренней свободы.

1. Древние греки высевали в засыпанную на дно кувшина' землю зерна. Зерна прорастали и тянулись длинными бледными ростками к свету  узкому горлу кувшина. Кувшин этот с обреченными зернами был символом трагичности бытия. Греки эпохи античности поняли непреложную детерминированность человека внешними условиями и его вечный удел  тянуться к свету, свободе. Демокрит был первым. философом, который утверждал, что счастливая жизнь зависит не только от удачной судьбы или вообще от внешних условий, но, и даже в большей степени, от внутреннего состояния души.

2. Наивысшим счастьем стоики считали добродетель. Кто' хочет счастья, говорили они, пусть ограничивает потребности, ибо удовлетворение одних потребностей порождает другие. Потребности бесконечны, их невозможно удовлетворить.

Одни видят счастье в материальном достатке, другие считают, что материальный достаток может только помешать счастью. По этому поводу есть и третья точка зрения: счастье определяется не достатком, а его соответствием потреб

ностям. В юмористическом тоне говорил о таком счастье Диккенс: «Счастливым является тот, кто, имея двадцать шиллингов дохода, ежедневно тратит 19,5 и несчастным тот, кто получает 20 шиллингов, а тратит 20,5».

3. А вот мнение Эпикура: не существует жизни, которая не была бы разумной, нравственно возвышеигной и справедливой. Для счастливой жизни не требуется многого, особенно не требуется многого от внешнего мира, только бы он не причинял нам физических страданий, а источник удовольствий мы найдем в самих себе.

4. Киники в качестве жизненного принципа выставляют борьбу со страстями, порабощающими человека. Счастье . зависит не от внешних обстоятельств, а от выработки внутреннего отношения к ним. Киники не могли решить проблему практической возможности высшего блага, потому как свою свободу воли они считали единственным и достаточным осно. ванием. То же и стоики  моральную способность человека под именем «мудреца» возвышали над всеми возможностями человеческой природы, своего «мудреца» они считали независимым от природы.

5. И. Кант считал, что основу счастья должно искать не в природе человека или в тех обстоятельствах, в которых он поставлен, а априори  Бог, Бессмертие, Свобода. Человеку трудно верить лишь в себя, ему нужны идеалы. Искусство, согласно' И. Канту, объединяет область чувственно постигаемого мира природы (необходимости) с умопостигаемым миром свободы. С одной стороны, человек как природное существо зависит от законов природы, с другой он живет согласно нравственным, принципам, определяемым миром свободы. Только человек, имеющий возможность разумом определить себе цели, может быть идеалом красоты и совершенства. (См. И. Кант, собр. соч. в 6 т., М. 1963 1966, т. 5,. с. 237). Социальнопсихологические функции 'искусства и философии тесно переплетаются, художественное и философское познание в данном случае решают один и тот же вопрос' противоречие между идеалом и действительностью.

Доминирующая потребность человека  потребность в реализации самого себя, своей творческой потенции, что и дает ощущение полноты бытия, счастья. Творческое начало связано с субъективностью. Человеческая субъективность это целостность, то, что, по словам Аристотеля, означает «энтелехию, смысл». (См. Аристотель. О душе).

Развитие личности заключается как в освоении культуры общества, так и во все более полном развитии человеческой индивидуальности. Индивидуализация есть обретение личностью своего «Я», развитие способностей и дарованийОвладение культурой, социализация одновременно выступает индивидуализацией, формированием индивидуальных ценностных ориентаций, жизненных "интересов, целей. Формирование творческого мышления прежде всего связано йдеятельностью самого человека, его ответственностью за» рост духовных потребностей, нравственных принципов.

Счастье не может рассматриваться как некое равновесной состояние, безоблачное спокойствие, размягченность и безмятежность. Нельзя рассматривать счастье и как благополучие, довольство. А. П. Чехов писал в рассказе «^рыжов^ ник»: «Не люблю благополучных людей, так и кажется, что»! хрюкнет тебе в морду». В этом смысле лучше быть несчастным Сократом, чем счастливым глупцом.

Счастье, как это ни парадоксально, заключается в споj собности идти сквозь отдельные несчастья, преодолевая их^ сопротивляясь неблагоприятным обстоятельствам, в готов1 ности И умении справиться с отрицательны"ми эмоциямиД идти на риск, бороться с собственными слабостями. Стра1 дание перестает быть страданием, когда обцаруживаетоД его смысл. '1

Счастье, будучи во многом зависимым от внешнего мирад может оказаться недостижимым. Отсутствие ситуаций, нед обходимой для самовыражения личности,' отсутствие отве^^ ного понимания, разделенности судьбы создают ощущениД трагизма. Счастье предполагают готовность к страданию,Д то время как установка на удовольствие, сопряженное с eof можным неудовольствием, не требует никакого мужествД

А. Эйнштейн считал наиболее сильным мотивом творчества желание оторваться от серости и монотонности будней и приобщиться к мирусущностных идей; духовное начало создает личчость и дает ей устойчивый центр. В научном творчестве человек стремится выразить свою причастность к: законам мироздания, в художественном  ищет ответ на. веччые вопросы смысла жизни, добра и страдания.

«Что есть Я?»  спрашивал Л. Н. Толстой и отвечал: «Я есть соединение двух деятельностей. Одна из них ограничена и зависима от внешнего мира через телесную организацию человека, составляет все то, что мы называем потребностями человека. Другая, духовная  ничем не ограничена и потому свободна, онато и составляет сущность сознания человека». Стремление разрешить противоречие духовного и плотского начала прослеживается у Л. Н. Толстогона протяжении всего творчества, начиная с автобиографиччских заметок и кончая «Исповедью».

Прорыв' в высшее трансцендентное начало И. А. Бунин видит в любви. Неуправляема сила жизнелюбия бунинских героев. «Жутко жить на свете, исповедуется капитан Чанго,.очень хорошо, .а жутко и особенно таким, как я! Уж оччнь я жаден до счастья». (Рассказ «Сны Чанга»). Любовьстрасть, «солнечный удар» дает ощущение полноты жизни лишь на миг, с потерей любви теряется и радость. жизни,

Немистическая сила любви, а здравые размышления^ будни и повседневный быт довлеют над герояйи А. П. Чехова. Человек сам ответствен за свою судьбу, и ценность еголичности определяется способностью противопоставить привычной обыденности представление о должном. Работа и активное служение добруэтическое и эстетическое кредо А. П. Чехова.

Искусство помогает нам осознать, что не в простом удовлетворении влечений и инстинктов, а в актуализации духовных ценностей и реализации высшего смысла состоит назначение человека. Искусство дает представление соучастия, эмоциональной причастности к чувствам и мыслям художника. Когда герой романа Хаксли «Шутовской хо.ровод» спрашивает у своей приятельницы, доставила ли ей музыка удовольствие, та ему отвечает: «Нет, не доставила...' Это нето слово: удовольствие получают, когда едят мороженое. Эта музыка сделала меня счастливой. Эта несчастливая музыка сделала меня счастливой».

Если оглядеться вокруг, немного можно насчитать счастливых людей. Казалось бы, все есть, а все равно тоска гложет. Человек не может быть счастливым уже потому, что у него есть представление 'о вечности, он хочет совершенства. «Человек, как правило, не совершенен не потому, что он не в силах совершенствоваться, а потому^ что нет предела его совершенствования». (А. Е. Шерозия. Психика. Сознание. Бессознательное. Тб. 1979, с. 92). И потому, чего бы мы ни достигали, мы снова и снова оказываемся на дороге к счастьюлегче жить .со сверхзадачей. Абсолютное счастье у человека в этой жизнивсе равно, что вечный двигатель у механиков, философский камень у алхимиков. Если и существует прогресс в счастье человечества, то в том смысле, что человечество приближается к более глубокому пониманию счастья, удовлетворяющего высокие духовные потребности.

Использованная литература:

1. Б. 3. Вульф. Что такое счастье. М. 1961.

2. Г. Н. Гумницкий. Смысл жизни, счастье, мораль. М. 1981. . '

3. Н. А. Некрасова. О соотношении объективного и субъективного моментов в категории счастья. Киев. 1983.

4. В. Татаркевич. О счастье и совершенствовании человека. М. 1981.