В марте 1994 г. Анатолий Чубайс с гордостью смог заявить: "Я счастлив объявить официально, что обещан­ный развал не произошел и больше не может произойти. Более половины нашего валового национального продук­та уже производится вне государственного сектора". Перевод половины экономики из государственного секто­ра в частные руки всего за два года был выдающимся достижением. Трудно представить себе более быстрый переход такого количества имущества и на том уровне, на котором это успешно проделала Россия. Появились десятки миллионов новых собственников.

Статистические данные о ходе приватизации сильно варьируют, и в результате можно получить только при­близительную картину относительной доли частного сек­тора в различных отраслях. В начале 1994 г. доля заня­тости в негосударственной сфере, но официальным дан­ным, составляла 42% .А к концу 1994 г. приблизительно бО% рабочей силы было занято в основ­ном в частном секторе. При этом, как правило, среди граждан преобладала множественная занятость: человек был зарегистрирован на государственной службе, а ис­точником дохода служила частная деятельность.

Розничная торговля и общественное питание почти полностью перешли в частное владение. В области услуг также преобладали частные предприятия, особенно в сфе­ре финансовых услуг (в основном коммерческие банки и страховые компании). Удивительным оказалось то, что в условиях, когда большая часть промышленности была приватизирована, строительство, транспорт и сельское хозяйство оставались в государственном владении.

Стандартной претензией критиков приватизации была ее якобы медлительность, но в действительности Россия осуществила самую быструю приватизацию в мировой практике, и эта претензия критиков не имеет под собой почвы. Скорость имела наивысший приоритет, и этого придерживались. Даже странно слушать, когда россияне утверждают, что продажа привела бы к ускорению прива­тизации. Польша и Венгрия придерживались принципа продажи, и приватизация там проходила заметно мед­леннее, чем в Чехословакии и в России.

Очевидно, легче проводить быструю приватизацию на ранних стадиях трансформации. Польша является приме­ром страны, которая обсуждала крупномасштабную при­ватизацию вместо того, чтобы проводить ее. Чем дольше длилась дискуссия, тем больше возникало потенциаль­ных проблем. Различные могущественные группы смогли лучше оценить свои имущественные интересы и связанные с этим перспективы, а это означало, что они могли препятствовать раннему принятию решений. В ре­зультате многие предприятия остались без эффективных владельцев и плохо управлялись. Правительство же Рос­сии удачно воспользовалось политическим моментом, и люди приняли приватизацию.

Другая причина, в силу которой легче проводить ран­нюю быструю приватизацию, состоит в том, что боль­шая часть предприятий начинает приносить доход до того, как появляются первые признаки стабилизации. В этих условиях люди с удовольствием берут их акции. Для общества частная собственность даже на плохие предприятия весьма ценна. Правительству легче отказать в субсидиях частному предприятию, чем государственно­му. Уменьшение количества убыточных предприятий и переброска их ресурсов лучше осуществляется заинтере­сованными частными владельцами, чем безразличными государственными чиновниками.** В противоположность этому в Венгрии и Польше осталось много невыгодных паразитирующих государственных предприятий, которые требовали огромных субсидий и тем самым создавали угрозу стабилизации и росту благосостояния. Удивитель­но, что правительство России не сделало серьезных оши­бок в таком быстром процессе.

Обычное возражение против ваучерной приватизации состояло в том, что люди не будут ценить свои ваучеры и начнут дешево их продавать. Цены на ваучерных аукционах были довольно низкими, как будто крупные российские предприятия стоили неправдоподобно дешево . Низкие цены можно объяснить несколькими причинами. Одна из них состояла в том, что люди не верили в возможность аутсайдеров получать вознаграждение, полагая, что внутренние владельцы присвоят весь избыток прибыли в виде заработной платы или дополнительных льгот. Другая причина заключалась в том, что люди не верили в жизнеспособность крупных российских предприятий, в которые они могли инвестировать. Третьей причиной могло быть то, что доступ к ваучерным аукционам был ограничен как изза отсутствия информации, так и в силу высоких транспортных расходов. Кроме того, многие люди не в состоянии действовать в неустойчивой ситуации. Наконец, их просто могли не интересовать накопления и инвестиции и они предпочитали продать свои ваучеры.

Еще рано говорить о распределении богатства, но в условиях слабо определенных прав собственности, плохо функционирующих рынков, малого количества квалифицированных инвесторов и необходимости серьезных структурных изменений весьма неравное распределение богатства кажется неизбежным. В то же время можно утверждать, что бесплатная раздача собственности, естественно, приводит к более равному распределению, чем ее продажа, при которой несколько инвесторов, располагающих большими деньгами, могут приобрести государственные активы по низким ценам. Несмотря на то что больше активов перешло к работникам предприятий, чем к населению в целом, количество работников, выигравших от приватизации, оценивается в 40 млн человек.

Один из доводов критиков приватизации состоял в том, что процесс приватизации явно коррумпирован. Верно, что приватизация и коррупция росли одновременно, но причинноследственная связь не столь очевидна. В 1992 и 1993 гг. основными источниками незаконных доходов были ограничения на экспорт и дешевые кредиты, а не приватизация. Процесс приватизации, несомненно, сопровождался коррупцией, но что удивительно  эта коррупция проявлялась неслишком явно. Даже если правительство не преуспело в своих требованиях открытости при проведении региональной приватизации, сама по себе приватизация прошла удивительно быстро. Более того, установление прав частной собственности посредством коррупции представляет собой единичное преступление, что, пожалуй, лучше, нежели постоянная уплата взяток за пользование общественной собственностью. Публичные и открытые ваучерные аукционы, несомненно, ограничивали коррупцию. Учитывая слабость российской государственности и особенно юридической системы, удивительно, что приватизация происходила столь упорядочение.

Другой довод критиков состоит в том, что приватизация в России не "настоящая", так как она не привела к реструктуризации. Однако заметные структурные преобразования, происшедшие в 1994 г., опровергают этот аргумент. На протяжении 1992 и большей части 1993 г. российские предприятия были достаточно прибыльными изза мягкой монетарной политики. Тем самым они не чувствовали потребности в структурных преобразованиях независимо от типа собственности. Либерализация предоставляет предприятиям свободу действий; макроэкономическая стабилизация, которая делает деньги не столь доступными, принуждает их действовать. Когда предприятия находятся под давлением, структурные изменения уже зависят от типа владения, но, повторим, до конца 1993 г. российские предприятия не сталкивались с жесткими бюджетными ограничениями.

Выдвигался и такой аргумент, что приватизация не привела к улучшению экономической обстановки в России. Но, спрашивается, с чего может произойти улучшение при такой высокой инфляции?

Наиболее серьезным недостатком российской приватизации является преобладание владельцевинсайдеров. Изучение Джозефом Блейзи двухсот предприятий в 1994 г. дает представление о распределении собственности. Старшие управляющие имели 8 % акций, другие работники  58 %, аутсайдеры 21% и фонды имущества  13%.* Таким образом, если инсайдеры  управляющие и работники  объединятся, владельцамаутсайдерам будет трудно обеспечить свои права акционеров. Учитывая, что в России прибыли облагаются налогом куда большим, чем заработная плата, рабочие и директора заинтересованы минимизировать прибыли, держать заработную плату на высоком уровне и максимально увеличивать дополнительные льготы. Так как рыночная цена акции должна отражать будущую стоимость, российские акции будут иметь низкую рыночную стоимость до тех пор, пока инсайдеры преобладают и стараются держать прибыли на низком уровне. Однако многим предприятиям требуется больше капитала, нежели они могут накопить, занижая прибыли. Пройдет много времени, прежде чем коммерческие банки станут функционировать настолько хорошо, что смогут обеспечить значительную часть требуемого капитала. Пока что реальные банковские ставки остаются слишком высокими, чтобы предоставляемые ими кредиты были выгодным источником финансирования предприятий. Если предприятия хотят получать финансирование за счет обыкновенных акций, им придется показывать реальные прибыли и предлагать достаточные дивиденды инвесторамаутсайдерам.

Другой общей проблемой многих приватизированных предприятий является то, что их директора не готовы к новым проблемам, с которыми они сталкиваются в условиях рыночной экономики. Представительный опрос ВЦИОМ в августе 1993 г. показал, что только 31% служащих считают, что их руководство способно значительно улучшить экономическое положение предприятия, в то время как 45% предполагали прямо противоположное. Наблюдалась тенденция усиления скептицизма, хотя это происходило задолго до ужесточения монетарной политики. В последние годы перестройки государство оставило в покое государственные предприятия.

В первые два года экономических преобразований очень мало директоров было уволено. Однако зимой 19931994 гг. казалось, что ситуация изменилась, так как многие директора в условиях падения спроса продемонстрировали абсолютную неспособность чтолибо сделать. Начиная с декабря 1993 г. тысячи предприятий приостанавливали производство на различные промежутки времени изза отсутствия спроса. Остановки предприятий начали сказываться на директорах. В первом раунде на 215 собраниях акционеров, прошедших в Нижнем Новгороде, было уволено 29 директоров. Несмотря на то что держателями акций были в основном работники предприятий, существовал механизм увольнения директоров. Зачастую большей частью не принадлежавших работникам акций (как правило, 1020%) владел какойлибо ваучерный фонд. Ваучерный фонд мог объединиться с кемлибо из инсайдеров (обычно с директором, который претендовал на пост генерального директора, и его союзниками). Любой аутсайдер обычно видел несостоятельность назначенного директора, что оставляло местному комитету по управлению имуществом единственный выход  его увольнение.

В целом, конечно, жаль, что на ранних стадиях экономических преобразований не уволили старых директоров предприятий. Однако это было невозможно с политической точки зрения, так как директора к тому моменту практически управляли Россией. Владение акциями вне предприятия обычно сводилось к наличию одного или двух держателей крупных пакетов акций, в основном ваучерных фондов, которые, как правило, были заинтересованы в высокой цене акций и существенных дивидендах, так как их задача состояла в покупке и продаже акций. Небольшая группа крупных ваучерных фондов (таких, как "Альфакапитал”) активно боролись с директорами и старались произвести структурные преобразования. Вторым типом держателей акций были богатые индивидуалы или частные фирмы, занимающие агрессивную позицию захватчиков. Такие держатели акций были готовы оказывать давление на плохо работающих директоров, а если возможно  выкупить предприятие задешево и лишить его всех активов. Внутренним владельцам удавалось противостоять такому подходу. Третью группу держателей пакета акций составляли иностранцы, которые стремились осторожно действовать на стороне российского предприятия, так как опасались возникновения враждебной реакции.

Хотя принятая стратегия приватизации была дискриминационной по отношению к аутсайдерам, мощные фирмызахватчики появляются как звезды российского экономического шоу. Учитывая состояние экономики с его низкой стоимостью имущества, отсутствие юридической безопасности и высокий риск, очевидно, что некоторые индивиды сделали огромные состояния. Однако стандартное утверждение состоит в том, что ваучерные фонды слишком малы или слишком неактивны и потому не выживут. Опасения, что подобное распределение ваучеров приведет к распылению собственности, уже оказываются необоснованными. Легко может возникнуть противоположная проблема  избыточная концентрация собственности, хотя правительство делало все возможное, чтобы контролировать ее распределение.

В течение последнего квартала 1993 г. правительство пыталось восстановить баланс между владельцами акций  инсайдерами и аутсайдерами. В октябре 1993 г. был издан Указ президента "О мерах по обеспечению прав акционеров". Он содержал защитные механизмы для мелких акционеров, хотя некоторые из них (например, независимые регистры акций) было трудно внедрить, так как интересы инсайдеров были сильнее, чем закон". Отражением слабости владельцеваутсайдеров явилась преобладающая среди приватизированных предприятий тенденция вообще не выплачивать дивиденды. В конце

1993 г. из 290 опрошенных предприятий 70% заявили, что они не могут выплатить дивиденды, поставив ваучерные фонды в незавидное положение. Чтобы усилить позицию ваучерных фондов, программа приватизации на 1994 г. повышала долю акций ваучерного фонда в одной компании с 10 до 25%.

Принято считать, что России не удалось привлечь прямые иностранные инвестиции. Однако даже по официальной статистике, отражающей баланс платежей, которая обычно занижается, Россия в 1993 г. получила в виде таких инвестиций 1,7 млрд дол." (Статистика Госкомстата по иностранным инвестициям приводит цифру 2,9 млрд дол.) Более того, иностранные инвестиции концентрируются не в торговле, которая стоит на третьем месте; на первом месте  машиностроение, за ним энергетика. Иностранные предприятия вышли за рамки двух крупнейших городов России  Москвы и СанктПетербурга и начали серьезное производство, хотя величина иностранных инвестиций оставалась ограниченной. На долю Москвы и Московской области пришлось в 1993 г. 26% иностранных инвестиций, за ними следуют такие отдаленные города и регионы, как Красноярск, Омск, Архангельск, Биробиджан, Белгород, Марийская и Коми республики".

Важным достижением ваучерной приватизации является ее вклад в развитие рынков капитала. В 1993 г. ваучеры составляли основную часть торговли ценными бумагами, и естественным продолжением была торговля акциями. В 1994 г. произошел бум на фондовом рынке, когда цены акций достигли максимума в сентябре 1994 г. Хотя они и упали вдвое в ноябре, тем не менее наличие фондового рынка привело к значительному притоку иностранных инвестиций, которые в 1994 г. превысили 2 млрд дол.

В течение длительного времени утверждалось, что россиянам чужда идея частной собственности. В советском обществе не было места этому понятию, а тем более понятию "приватизация". Однако, когда россияне захотели провести приватизацию, они позаимствовали этот термин из других языков, как это происходит с новыми понятиями во всем мире. В течение некоторого времени использовалось слово "разгосударствление", но начиная с 1990 г. стало использоваться слово "приватизация". Аналогично и многие другие капиталистические понятия, от брокера до фьючерса, вошли в русский язык. Наличие культурного барьера в этой области было явным преувеличением.

        Использованная литература:

1. Приватизация даст казне 92 миллиарда. Интервью с Анатолием Чубайсом // Комсомольская правда. 1992. 20 февр.

2. Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год // Российская газета. 1992. 9 июля.

3. Даровая собственность не сделает человека хозяином. Интервью с Анатолием Чубайсом // Известия. 1992. 26 февр.

4. Ставки сделаны. Интервью с Д. Васильевым; Филиппов П. Итак, создадим класс собственниковкрепостных? // Российская газета. 1992.10 марта.

5. Пияшева Л. и др. Отдать бесплатно // Известия. 1992. 14 февр.

6. Селюнин В. А это будет все равно понашему // Известия. 1992. 23 марта.

7. На основе личных наблюдений и бесед в течение многих месяцев в Москве; Андреев Ю. Двойной стандарт // Независимая газета. 1992.17 мая.

8. Тодрес В, Ожесточенность борьбы парламента с правительством нарастает // Нязависимая газета. 1992. 30 мая.

9. Эффективная форма приватизации // Экономическая газета. 1992. № 19. Май.

10. Обращение президента к согражданам // Российская газета. 1992.20 авг.

11. Карпенко И. У нас нет разногласий с В. Черномырдиным по программе приватизации. Интервью с Анатолием Чубайсом // Известия. 1993. 19 янв.

12. Беккер А. Сервильный Борис Николаевич // Сегодня. 1994.15 июня.

13. Пияшева Л. Новая голова социалистического дракоши // Независимая газета. 1992. 25 апреля.

14. Демченко И. Президент подумал и решил, что Чубайс более прав, чем Лобов // Известия. 1993. 14 сент.

15. Четвертый вариант акционирования государственных предприятий // Экономика и жизнь. 1993. № 1. Янв.; Еще раз о четвертом варианте приватизации // Экономика и жизнь. 1993. № 16. Апр.

16. Котельникова Е. Верховный Совет пересмотрит президентские гарантии // КоммерсантъDaily. 1993. 15 июля.

17. Радыгин А. Пик "добровольноинициативной" приватизации пройден // Финансовые известия. 1994. 17 февр.

18. Социальноэкономическое положение на 25 октября // Деловой мир. 1994. 2 нояб.

19. Карпенко И. Определены принципы приватизации в Москве // Известия. 1992. 12 дек.

20. Михайлов С. Еще раз об итогах и проблемах приватизации в 1993 г. // Экономика и жизнь. 1993. № 19. Май.

21. Джагинова Е. Четверть населения России не знает, что делать с ваучером // Сегодня. 1994. 26 янв.

22. Приватизация в общественном мнении // Известия. 1994. 2 июля.

23. Всероссийский центр по изучению общественного мнения (ВЦИОМ). Экономические и социальные перемены. 1993. Окт. № 6. С. 52.

24. Левада Ю. Уроки трудного года // Московские новости. 1996.№1.89янв.