Г. Волынский
доктор экономических наук, профессор Харьковского государственного
технического университета строительства и архитектуры

Инфляция в Украине в известной мере явилась наследием советской экономики на последнем этапе ее существования. Уже тогда появился дефицит государственного бюджета, начался инфляционный рост денежных доходов населения, над которыми фактически был утрачен жесткий контроль посредством рестрикционной централизованной регламентации. В последующие годы руководство независимого украинского государства не только не подавило и даже не приостановило финансовую дестабилизацию, а еще больше ее обострило. Инфляция переросла в гиперинфляцию.

После вынужденного отпуска цен в январе 1992 г. в Украине проводилась не антиинфляционная, а проинфляционная экономическая политика с наличием всех ее характерных черт: огромного бюджетного дефицита, неограниченной кредитно-денежной эмиссии, гиперинфляционного роста цен, катастрофического падения реальных доходов населения. Достаточно сказать, что дефицит государственного бюджета составил в 1992 г. 12,2% от ВВП страны, в 1993 г. - 6,5, в 1994 г. - 10,5%. Затраты бюджета в эти годы в большой степени были покрыты за счет кредитно-денежной эмиссии: соответственно на 27,1, 14,0, 17,7%. Потребительские цены в 1992 г. возросли в 33,5, в 1993 г.-в 47,1, в 1994 г.-в 14,4 раза Начавшись в 1992 г., гиперинфляция в Украине продолжалась в течение всего 1993 г. В первых кварталах 1994 г. ее удалось сбить, но на недолгое время. После второго этапа либерализации цен в октябре-ноябре 1994 г. поднялась и новая волна гиперинфляции, которая сохраняла силу по февраль 1995 г. Это, естественно, имело множество отрицательных последствий, из которых укажу лишь на важнейшее: реальная заработная плата в 1994 г. не достигла и трети от уровня 1990 г. (32,9%).

Проводившаяся политика мотивировалась стремлением поддержать производство, делалось это с помощью денежных инъекций - дотаций и льготных кредитов; однако предотвратить глубокий спад производства не удалось, чего, собственно, и следовало ожидать. Так, объем промышленной продукции в международных ценах («текущих долларах») в 1994 г. по сравнению с 1990 г. сократился в 2,5 раза, сельскохозяйственной - на 30% . Итогом стала тяжелейшая стагфляция.

Следует добавить, что постоянный рост цен породил инфляцию издержек, для которой характерна обратная зависимость между разбуханием денежной массы и ростом цен: первое при этом типе инфляции является следствием второго. Несмотря на все увеличивающуюся денежную эмиссию предприятиям не хватало оборотных средств для расчетов со своими поставщиками (кризис платежей) и оплаты труда своих работников. Получилась типичная инфляционная спираль: повышение цен ведет к росту издержек (в том числе зарплаты), который требует увеличения денежной массы, а последнее ведет к новому подъему цен. Таким образом, в Украине (как, впрочем, и в России) сложилось парадоксальное сочетание инфляции спроса и инфляции издержек, которое, разумеется, значительно осложняет проведение антиинфляционной политики.

То, чего в такой ситуации следует добиваться, аксиоматично: чтобы резко ограничить темпы инфляции, нужно восстановить нарушенную пропорцию междуденежной массой и противостоящей ей массой товаров и услуг. Осуществить эту «простую» идею, однако, крайне сложно. В условиях глубокого спада промышленного и сельскохозяйственного производства реальное увеличение товарной массы недостижимо; напротив, она продолжает убывать несмотря на возрастающий импорт потребительских товаров (зачастую, кстати, недопустимо низкого качества) коммерческими структурами. Поэтому главным объектом регулирования в настоящее время может быть только денежная масса. Как обуздать ее разрастание? Исходить при этом надо из того, что уже отмечалось: основным фактором, обусловливающим перманентную накачку в народное хозяйство «пустых» денег, является кредитно-денежная эмиссия, в которой непосредственно проявляется дефицит государственного бюджета. Следовательно, главной задачей финансовой политики в Украине является ликвидация (или хотя бы резкое ограничение) бюджетного дефицита.

Начиная с марта 1995 г., после второй волны гиперинфляции, правительство стремилось действовать в соответствии с заключенным с МВФ соглашением. Им устанавливался предельный уровень дефицита бюджета к ВВП в размере 7,3%. Стали проводиться жесткие меры, направленные на достижение этого уровня, - в частности, путем ограничения бюджетных дотаций и льготных кредитов промышленным предприятиям и сознательной задержки зарплаты «бюджетникам». Первое вызвало остановку многих заводов, не способных адаптироваться к условиям рынка, второе (как, впрочем, и первое) привело к усилению социальной напряженности в обществе. Столь высокой ценой дефицит бюджета удалось снизить до 6,4% от ВВП, а гиперинфляцию - остановить: в первом полугодии 1995 г. среднемесячный уровень инфляции составил «всего» 10,8% . Однако, эти достижения были непрочны. Уже в июле текущего года дефицит бюджета резко вырос , что обернулось новым всплеском цен. Приходится, таким образом, констатировать, что наметившаяся финансовая стабилизация носит неустойчивый характер и проблема ликвидации бюджетного дефицита далеко не решена.

Говоря об этой ситуации несколько подробнее, необходимо отметить: существенно увеличить доходы бюджета в условиях чрезмерных налогов, угнетающих производство, сужающих базу налогообложения и заставляющих плательщиков скрывать свои доходы, невозможно. Следовательно, надо пытаться налоги оптимизировать. В этом направлении в последнее время предпринят ряд шагов. Налог на прибыль ограничен 30%, введено обложение неучтенной (скрытой) прибыли от бартерных сделок по заниженным ценам или от «прокручивания» кредитных ресурсов (в том числе и тех, что образовались вследствие длительной неуплаты долгов по коммерческим кредитам). Но это еще, конечно, не полное решение проблемы налогов. Реформу, направленную на их совершенствование, следует продолжить.

Представляется, что для увеличения реальных доходов бюджета целесообразно ввести прогрессивный налог на недвижимость, в частности жилье, в той части, что выходит за пределы установленной нормы обеспеченности им. Такой налог лег бы только на богатых граждан. Он был бы действенным и потому, что имеет четкий и достаточно легко устанавливаемый объект - в отличие от налогов на прибыль и добавленную стоимость, источник которых легко скрыть путем передачи денег из рук в руки минуя банковские счета (стоит оговориться, что налог на имущество частных фирм желательно сделать щадящим, иначе создание новых предприятий будет тормозиться). Более решительной должна стать и борьба с сокрытием доходов от налогообложения. Полагаю, в случаях, когда оно имеет крупные размеры, правомерна не только материальная, но и уголовная ответственность нарушителей; это ведь практикуется во многих странах с развитой рыночной экономикой, причем находящихся в финансовой ситуации несравненно лучшей, чем нынешняя в Украине.

Крайне сложно решать и вопросы уменьшения расходов бюджета. О каких мерах здесь можно говорить? Представляется очевидным, что нужно резко сократить затраты на содержание непомерно раздутого бюрократического аппарата, военные расходы, дотации целесообразно предоставлять только тем предприятиям, которые производят продукцию, пользующуюся платежеспособным спросом, или могут в короткий срок освоить ее выпуск. Важно указать и на те области, в которых сокращение затрат безусловно недопустимо. Здесь речь идет о науке, образовании, здравоохранении, социальной защите необеспеченных слоев населения, находящихся ниже «черты выживания». Напротив, если исходить не только из сегодняшних фискальных нужд, а из перспективных потребностей страны, подобного рода затраты следует существенно увеличить. Таким образом, полагаться на возможности ужатия совокупных расходов как средство сбалансирования бюджета особо не приходится. Тем более актуально пополнять его доходы. Для этого предлагавшиеся выше меры, касающиеся налогов, явно недостаточны. Необходимо найти нетрадиционные источники бюджетных доходов, и источники достаточно мощные.

Полагаю, что такие источники существуют; надо только решиться их использовать, отбросив идеологические догмы и предрассудки. Речь здесь прежде всего идет о приватизации земли, ее продаже в частные руки. В случае принятия Верховным Советом Украины соответствующих законодательных актов земельные участки для ведения сельскохозяйственного производства можно продавать будущим фермерам в кредит по цене в несколько раз ниже рыночной (необходимость погасить долг послужит первоначальным импульсом увеличения производства сельхозпродуктов). Однако вполне очевидно, что такая продажа больших доходов бюджету не принесет. Принципиально иначе обстоит дело с продажей земельных участков под строительство. Их можно и должно продавать по рыночным ценам, которые в крупных городах и близлежащей сельской местности уже сейчас довольно высоки и, к тому же, имеют тенденцию к дальнейшему устойчивому росту (так, неофициальная цена квадратного метра земли в Киеве и Харькове приблизилась к 300 долл.) . Что касается наличия немалого спроса на такие участки, то о нем убедительно свидетельствует развернувшийся вблизи крупных украинских городов и на их окраинах строительный бум; как грибы растут дачи, коттеджи, роскошные виллы. Коммерческие фирмы начали строить в городах многоэтажные престижные дома.

При всем том до последнего времени строительные участки предоставлялись бесплатно, за символическую цену или, как максимум, на основе долгосрочной аренды земли. Но разве оправданно сомневаться в том, что люди или фирмы, способные построить для себя роскошные дома, престижные квартиры и офисы, в состоянии заплатить рыночную цену за земельные участки? Более того, имеющийся на них спрос можно увеличить, продавая такие участки не только гражданам Украины или украинским коммерческим структурам, но и частным физическим и юридическим лицам из ближнего и дальнего зарубежья. Такие меры позволили бы привлечь в бюджет государства огромные средства.

Теперь о другом важном и пока не используемом источнике бюджетных доходов. В течение нескольких лет в процессе «малой» приватизации в больших масштабах велась продажа государственных предприятий - магазинов, ресторанов, небольших промышленных предприятий, принадлежавшей государству иной недвижимости (производственных помещений) по резко заниженным, очень часто по сути символическим ценам. Эти ценности стали источником легкой наживы предприимчивых дельцов, коррумпированных чиновников и нечистых на руку хозяйственных руководителей. Представляется, что правительство Украины должно аннулировать результаты «прихватизации» и выставить указанные объекты на аукционы с тем, чтобы продать их по реальной рыночной цене (можно и оставить у нового владельца, если он доплатит в бюджет разницу междуреальной ценой и той, по которой ему удалось этот объект «прихватить»). Такая мера тоже позволила бы привлечь в доходы бюджета огромные суммы.

Думаю, есть достаточные основания полагать, что указанные меры позволят на несколько необходимых Украине для выхода из кризиса лет сбалансировать бюджет, а следовательно, остановить инфляцию при одновременном существенном росте затрат на финансирование науки, образования и социальной сферы. Что касается средств, которые будут получены в результате свободной продажи акций на денежном этапе «большой» приватизации, то, на мой взгляд, они должны использоваться исключительно с целью производственных инвестиций.

Попутно замечу, что попытки выпуска государственных облигаций как средства покрытия бюджетного дефицита существенного результата дать не могут. Дело в том, что государственные ценные бумаги в Украине вряд ли будут пользоваться серьезным доверием населения, банков и коммерческих структур, поэтому период их погашения должен быть слишком коротким. Что же касается займов МВФ, то этот источник для Украины сомнителен: она, в отличие от России, не может рассчитывать на покрытие образующихся долгов посредством экспорта сырья и энергоносителей и, следовательно, стояла бы перед перспективой огромного роста расходов по обслуживанию долга.

К сожалению, приходится констатировать: реализация предложенных мер весьма проблематична, и не потому, что она требует больших усилий. Здесь другое: на пути подобных мер оказались бы мощные силы сопротивления. Правящая элита уже скупила по дешевке весьма престижное и «плодоносное» имущество, с ней повязаны многие чиновники всех уровней, получившие огромные взятки за предоставление земельных участков под застройку и продажу государственной собственности по бросовым ценам. Можно (и нужно) осуждать эти слои общества, но нельзя не считаться ни с самим их существованием, ни с их возможностями. Это должно, конечно, быть учтено, когда (и если) дело дойдет до реализации предлагаемых мер.

Ликвидация бюджетного дефицита сыграла бы центральную роль в финансовой стабилизации не только сама по себе, но и тем, что создала бы благоприятные экономические условия для введения стабильной национальной валюты - гривны. Если же гривну ввести теперь, в условиях огромного дефицита бюджета и масштабной накачки народного хозяйства «пустыми» деньгами, она может повторить судьбу купоно-карбованца, т.е. подвергнуться катастрофическому обесценению.

Финансовая стабилизация предполагает также решение проблемы неплатежей. Они, как известно, наряду с дефицитом энергоресурсов и комплектующих изделий, являются основной причиной остановки многих украинских предприятий, фактором, продуцирующим безработицу. Попутно стоит отметить, что не в меру ловкие хозяйственники научились извлекать выгоду из сложившейся ситуации: вместо того, чтобы своевременно отдавать долги, директора многих предприятий-должников прокручивают чужие деньги, а полученной прибылью делятся с дирекцией предприятия-кредитора. Известно, что предпринимались попытки решить проблему неплатежей путем так называемого взаимозачета. Не подлежит сомнению .бесперспективность такого пути: он означает массированную кредитную накачку народного хозяйства, ведя, следовательно, к новому витку инфляции. Некоторые экономисты видят выход в том, чтобы резко усилить материальную ответственность за несвоевременное возращение долга путем повышения штрафных санкций или обложения налогом неучтенной прибыли, о чем уже говорилось ранее. Думаю, что и здесь нет реальных перспектив. Полагаю справедливым мнение, согласно которому единственным реальным способом решения проблемы неплатежей является введение вексельного обращения.

Поскольку хозяйственная единица, выдавшая вексель, отвечает за своевременный возврат долга не только деньгами на ее расчетном счете, но всеми своими активами, предприятия, у которых дебиторская задолженность превышает кредиторскую (а это те, что перспективны и выпускают продукцию, пользующуюся спросом) должны получить деньги для восполнения оборотных средств (включая идущие на заработную плату) и возможность нормально функционировать. Злостные же должники, напротив, станут реальными банкротами; лишившись оборотных средств, они будут вынуждены распродавать имущество и увольнять своих работников. Разумеется, такую практику правомерно назвать достаточно жесткой, но без нее не удастся добиться радикального укрепления финансовой дисциплины. Она, эта практика, необходима и для той селекции народного хозяйства, без которой сейчас тоже не обойтись. Приходится считаться с объективными условиями хозяйствования: от предприятий, безусловно не способных адаптироваться к требованиям становящейся рыночной экономики, хотим мы того или нет, нужно освобождаться. Имеются в виду такие предприятия, которые явно безнадежны с точки зрения выпуска нужной потребителям продукции при сравнительно низких издержках производства, позволяющих назначать приемлемую для покупателя цену.

Говоря о проблемах и задачах финансовой стабилизации в Украине, нельзя обойти весьма острый вопрос о ее задолженности России за поставки энергоносителей. Сразу надо исключить напрашивающееся, казалось бы, соображение о том, что не одна лишь Россия продает нефть. Действительно, ее предложение на мировом рынке значительно превышает спрос. Но за нефть, купленную у других, помимо России, стран надо платить валютой, которой Украина не располагает, поскольку продукция ее предприятий неконкурентоспособна на мировых рынках. К тому же, доставка нефти из стран Ближнего и Среднего Востока (а это ближайший источник) обошлась бы значительно дороже, так как собственного танкерного флота Украина не имеет, а оплата фрахта увеличивает цену нефти, как правило, на 30-50%. Итак, целесообразность закупок нефти именно у России сомнений не вызывает.

Некоторые украинские экономисты считают, что в перспективе страна сможет удовлетворять свои потребности в энергоносителях, если и не целиком, то примерно на 4/5 за счет собственных ресурсов. Для такого оптимизма не видно реальных оснований. Запасы разведанных месторождений нефти и газа на территории Украины невелики. Остается перспектива увеличения добычи донецкого угля. Но такой путь далеко не прост. Не говоря уже о дороговизне этого угля, чтобы получать его в большем количестве, понадобится строить новые глубокие шахты, т.е. идти на огромные капиталовложения, могущие окупиться лишь в далеком будущем. Еще нельзя не учесть, что дороговизна украинского угля ляжет тяжелым грузом на издержки в обрабатывающей промышленности страны и резко подорвет ее шансы на достижение конкурентоспособности.

Итак, покупать энергоносители всего рациональнее в России, а не покупать в расчете на собственные ресурсы сегодня и в обозримом будущем нереально. Но покупать у России -значит, обрастать огромным долгом. Долг же надо погашать (естественно, не только России, но илюбой стране-кредитору).Как решать эту задачу?

Думаю, какие-то пути просматриваются. Можно, в частности, продать России часть устаревших кораблей Черноморского флота, но вырученная от этой операции сумма будет довольно скромной. Можно и, представляется, нужно сдать северному соседу в аренду Севастопольскую военно-морскую базу на выгодных условиях. Указанные «военно-морские» меры позволяют несколько уменьшить задолженность, но не обеспечивают ее полную ликвидацию, а главное - совершенно не решают задачу оплаты энергоносителей в будущем.

На мой взгляд, существуют два пути, ведущих к кардинальному решению рассматриваемой проблемы. Во-первых, для того, чтобы регулярно импортировать нефть и газ из России и других стран СНГ, необходимо направлять в эти страны встречный поток товаров, выручка от продажи которых шла бы на финансирование импорта энергоносителей. Украина реально располагает мощным экспортным потенциалом. Речь идет прежде всего о продукции машиностроительного комплекса, который создавался в расчете на потребности всего Союза. Следует иметь в виду и то, что продукция украинского машиностроения вполне конкурентоспособна в странах СНГ, в частности в России. Однако в настоящее время указанный потенциал практически не используется. Причины общеизвестны: энергетический кризис и разрыв хозяйственных, в частности кооперационных, связей, как следствие этого - нехватка комплектующих изделий, которые украинские предприятия в недавнем прошлом получали главным образом из России.

Возник своего рода порочный круг: нехватка энергоносителей и комплектующих ведет к остановке украинских предприятий, а последняя лишает Украину возможности оплачивать энергоносители и комплектующие. Разорвать этот круг можно лишь восстановив порушенные или сформировав новые взаимовыгодные хозяйственные связи. Разумеется, увеличение экспорта в Россию требует осуществления и ряда других мер. В частности, надо ликвидировать таможенные барьеры и обеспечить нормальное прохождение платежей на базе конвертации национальных валют, т.е. заключить таможенный и платежный союзы с Россией и другими странами СНГ, в значительной мере унифицировать хозяйственное законодательство.

Далее, надо открыть доступ росийским капиталам, т.е. разрешить российским фирмам и частным лицам покупать в Украине землю и недвижимость, а также приобретать весомые пакеты акций украинских предприятий в процессе их акционирования и повторной эмиссии ценных бумаг. Следует в данной связи подчеркнуть, что характерной черной открытых экономик, органически вписанных в систему мирохозяйственных связей, является перелив капиталов из стран с активным торговым балансом в те, где этот баланс пассивен. Этим достигается выравнивание платежных балансов. Так, в торговле с Японией США, как известно, имеют огромное отрицательное сальдо. Отсюда интервенция капиталов из Японии: ее фирмы скупают в Америке земельные участки под строительство, недвижимость, акции крупнейших корпораций. Но никто не видит в этом ничего страшного. Японские инвестиции создают для американцев дополнительные рабочие места, стимулируют ускоренное внедрение американскими фирмами новых технологий и разработку конкурентоспособных изделий. Реинвестирование японскими фирмами части полученной в США прибыли ведет к расширению объема производства и, в конечном счете, к росту валового внутреннего продукта США. Таким образом, дело за тем, чтобы преодолеть стереотип мышления, требующий во что бы то ни стало дать отпор «чужеземному вторжению» безотносительно к тому, в чем оно состоит и к чему ведет.

Привлечение в Украину российских капиталов важно отнюдь не только для погашения ею долга. Это позволило бы решить ряд взаимосвязанных задач. Продажа акций российским инвесторам привела бы к превращению значительной части этого долга в производственные инвестиции, которые в сочетании с реинвестированием части прибыли российских и совместных предприятий дали бы возможность обновить оборудование ряда украинских предприятий, работающих на экспорт в Россию и другие страны СНГ (хотя, естественно, для полной модернизации экспортного потенциала Украины потребуются и другие, более мощные источники инвестиций), а следовательно, увеличить объем экспорта украинской продукции.

Кроме того, привлечение российских капиталов будет способствовать восстановлению старых или формированию новых кооперационных связей, что не только позволит обеспечить получение комплектующих изделий и энергоносителей, но и послужит основой для создания российско-украинских транснациональных корпораций и финансово-промышленных групп, в первую очередь в области производства оружия, электроники и авиационно-космической техники (т.е. в наиболее наукоемких отраслях машиностроения). Благотворно это сказалось бы на выпуске оборудования для добычи, транспортировки и переработки нефти и газа, а в дальнейшем - и на ряде других отраслей машиностроения. Такие российско-украинские объединения начинают возникать уже теперь. Примером может служить финансово-промышленная группа «Международные моторы», в которую вошли более 50 российских и украинских предприятий авиационной промышленности. В результате некоторые украинские предприятия, в частности входящие в военно-промышленный комплекс, смогут выйти на мировые рынки и зарабатывать столь-необходимую твердую валюту.

Перспективы финансовой стабилизации в Украине, несомненно, есть, и положение здесь, хотя и весьма сложно, не катастрофично. Но реализация этих перспектив требует, конечно, определенного времени, а главное - постоянных конструктивных всесторонне обоснованных усилий.