© 1998 С. ТОЛКАЧЕВ

Промышленные стратегии консолидации оборонных компаний США и Западной Европы

Волна слияний и поглощений в военной промышленности стран Запада, развернувшаяся в начале 90-х годов, пока далека от завершения. Мощный потенциал консолидации за­ключен в изменении геополитических и геоэкономических реалий, развертывании очеред­ного этапа военно-технической революции и корректировке государственного регулиро­вания оборонного сектора экономики. Нынешний этап от предшествующих волн слияний-поглощений и структурных перестроек оборонной промышленности Запада отличает раз­нообразие причин.

ЭТАПЫ И ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ КОНСОЛИДАЦИИ

Если в 50-е и 70-е годы консолидация была обусловлена прежде всего очередным спидом оборонного финансирования после завершения Корейской и Вьетнамской войн при сох­ранении геоэкономической структуры мирового хозяйства и военно-технической парадиг­мы, то в 90-е годы сокращение военных бюджетов послужило лишь начальным импульсом на пути по-настоящему глобальной перестройки оборонных индустрий развитых стран мира. Подтверждением этому служит тот факт, что несмотря на увеличение оборонного бюджета США с 1996 г. процесс укрепления в военной промышленности только набирает силу, и крупнейшие слияния еще впереди. Таким образом, кроме чисто бюджетных причин, другими факторами долгосрочной консолидации оборонной промышленности Запада яв­ляются:

а) разрушение биполярной геоэкономической структуры мирового хозяйства: передел рынков сбыта военной продукции и двойных технологий: возможности пересмотра сети субпоставщиков для фирм - конечных производителей систем оружия с целью снижения затрат и удешевления всей технологической цепочки; возможности для организации новых кооперационных проектов в бывшей советской зоне влияния, и пр.;

б) долговременная стратегия объединения Европы; унификация европейского рынка вооружений: резкое увеличение трансъевропейских кооперационных проектов; постепен­ный отход правительств от традиционной стратегии поддержки ведущих национальных компаний оборонной промышленности и пр.;

в) быстрый экономический рост в Юго-Восточной Азии. Новые индустриальные страны этого региона, а также сбавившая темпы роста Япония воспроизводят на оборонных отрас­лях стратегию роста, ранее применявшуюся в отношении легкой, текстильной, судострои­тельной, электронной промышленности: привлекая иностранный капитал в собственные младенческие оборонные отрасли (за счет офсетных сделок, совместных предприятий, вхождения в транснациональную технологическую цепочку субподрядчиков), они стимули­руют чрезвычайно быструю капитализацию оборонных отраслей. Национальные оборон­ные отрасли этих стран уже сейчас способны производить целый ряд импортозамещающей военной продукции, конкурировать с западными фирмами на рынках менее развитых стран Азии;

г) развертывание нового этапа научно-технической революции - массовая информатиза­ция систем вооружений, объединение разрозненных видов вооружений в единую сеть управ­ляемых комплексов систем оружия. (Например, некоторые новейшие системы управления предполагают координацию действий штурмовой авиации, защитно-ракетных комплексов и атакующих солдат-пехотинцев - каждый солдат знает, что делает в данный момент летчик-штурмовик, и координирует свои действия с ним и со штабом управления операцией).

Все вышеперечисленные факты носят долгосрочный глобальный характер, не подвер­жены колебаниям политической и экономической конъюнктуры. Оборонная промышлен­ность развитых стран Запада, столкнувшись с новыми задачами, отвечает на вызов времени консолидацией (укрупнением научно-промышленного потенциала) и интенсификацией международных связей.

Необходимо отметить некоторые принципиальные отличия этих процессов в США и Западной Европе. При всей схожести основных детерминант консолидации реальные потребности перестройки оборонно-промышленных баз различаются в силу конкретных социальных, политических и культурных особенностей данных регионов.

Во-первых, если американские оборонные компании вступили на путь слияний и пог­лощений в целях улучшения финансовых показателей (курс акций, чистая прибыль, доходы акционеров), оздоровления финансов и привлечения новых инвестиций, то есть чисто рыночные факторы управляют консолидационным процессом, то европейские компании не и состоянии преследовать цели рыночной эффективности, так как их деятельность в каче­стве крупнейших акционеров контролируют государственные органы, и вынуждены отда­вать предпочтение социальным задачам консолидации (прежде всего, сохранение заня­тости), чисто экономическим целям. Американская модель консолидации построена на извлечении эффекта синергизма и сокращении дублирующих производственных мощностей сливающихся фирм с последующим высвобождением труда, капитала и ресурсов, ростом курсовой стоимости акций, капитализации компании, что дает возможность покрыть все издержки сделки ("оправдать стоимость покупки") и мобилизовать капитал для инвестиций в новые проекты. Это выгодно и американскому правительству, поскольку помимо повы­шения международной конкурентоспособности оборонных компаний позволяет снижать стоимость оборонных заказов, то есть экономить средства бюджета.

Западноевропейские правительства вынуждены постоянно балансировать свои интересы как заказчика продукции (цена и качество) и собственника-работодателя (национальная занятость). Проблемы занятости доминируют над другими целями, дамокловым мечом нависая над эффективной консолидацией: многие сделки по слияниям европейских ком­паний сохраняют избыточные производственные единицы в составе объединенных фирм. Например, слияние подразделений по производству спутников французской Aerospatiale и немецкой DASA или объединение французской и германской фирм в совместном предпри­ятии Eurocopler - образцы социально-политически ангажированных проектов, поскольку они не сопровождаются закрытием высвобождаемых производственных линий в обеих странах.

Второе важное отличие состоит в том, что европейская модель консолидации является составной частью продолжающегося процесса политической интеграции. Объединение ев­ропейских компаний более символизирует объединение самой Европы, нежели стремление рационализировать военную промышленность. Любые подобные сделки, включая трансат­лантические, оцениваются правительствами сквозь призму создания надъевропейских структур безопасности. Официальные политические лица Европы заявляют о необходи­мости создания "реально сбалансированных отношений с конкурентами по ту сторону Атлантики"'. Иными словами, процесс формирования независимой от США западноевропейской военной промышленности вступил в окончательную фазу. Видимо, ради создания теперь уже европейских "транснациональных чемпионов", способных конкурировать с аме­риканскими суперкомпаниями типа Lockheed-Martin и Boeing, европейские правительства готовы жертвовать интересами экономической эффективности консолидации. Но эти интересы полностью не отвергаются, напротив, европейская интеграция оборонной про­мышленности позволяет реализовать их в большей степени, что подтверждают серьезные планы французского правительства приватизировать в ближайшие годы государственные компании Aerospatiale и Tompson-CSF.

Рассмотрим теперь более подробно региональные особенности консолидации военной промышленности развитых стран Запада и их участие в международных военно-промыш­ленных проектах, имея в виду, что эти два процесса взаимообусловлены. С одной стороны, консолидация усиливает позиции фирмы на мировой арене, с другой - именно стремление компании проникнуть на новые зарубежные рынки толкает ее к реструктуризации своих активов, распродаже непрофильных и приобретению таких подразделений, которые впи­сываются в ее новую интернациональную стратегию,

США: КОНСОЛИДАЦИЯ НАБИРАЕТ ТЕМПЫ

По чисто количественным показателям темпы роста сделок слияний и поглощений в во­енной промышленности возрастают практически ежегодно на всем протяжении 90-х годов.

Данные по аэрокосмическим отраслям оборонной промышленности наиболее показа­тельны, поскольку именно они дают львиную долю всего национального оборонного про­изводства, и кроме того, обладают наибольшими избыточными мощностями. Данные за первые два месяца 1996 г. однозначно указывали на то, что рекорд 1995 г. будет превзойден: лишь одна сделка, состоявшаяся в августе 1996 г. добавила 3 млрд. долл. к итогу. Речь идет о покупке компанией Boeing ключевых оборонных подразделений другого авиакосмическо­го подрядчика, Rockwell International. Boeing приобретает 8 крупнейших подразделений Rockwell в результате чего входит в первую пятерку мировых оборонно-космических про­изводителей с ежегодными доходами в 8,3 млрд. долл. от этой деятельности, или 25% от всех ожидаемых доходов фирмы в 1997 г.

ВАЛОВАЯ СТОИМОСТЬ СДЕЛОК ПО СЛИЯНИЯМ И ПОГЛОЩЕНИЯМ В АЭРОКОСМИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ США

Валовая стоимость сделок (млрд. долл.)

1989 - 3,6
1990 - 2,6
1991 - 1,0
1992 - 1.7
1993 - 5,9
1994 - 8.5
1995 - 16,1
1996 - 13,1

Источник: Aviation Week and Space Technology, July 22, 1996. p. 30.

Финансирование сделки осуществляется аналогично другим подобным поглощениям. Boeing принимает на себя долг поглощаемых подразделений в размере 2,165 млрд. долл., и выпускает дополнительные акции в размере 860 млн. долл. в качестве оплаты. Таким образом, фирма-поглотитель сохраняет свободную наличность в размере 5,6 млрд. долл. для возможных дальнейших приобретений. В то же время задолженность компании возра­стает незначительно - показатель отношения долга к активам увеличивается до сравни­тельно низкого уровня 26%.

Все поглощаемые подразделения выделяются в отдельную дочернюю фирму Boeing North American с 100-процентным владением материнской компании. К 30 тыс. человек, занятых в оборонно-космическом бизнесе, Boeing добавляет еще 21 тыс. Приобретение позволяет уси­лить позиции авиагиганта, прежде всего, в космическом бизнесе. Как известно, Rockwell -лидер в производстве спутников связи, партнер в совместном предприятии Sea Launch, где разрабатывается проект запуска ракетоносителей Зенит (Украина) с платформ морского базирования, а также выступает крупнейшим подрядчиком НАСА в ряде проектов на стадии завершения исследований. Военный бизнес Rockwell также обещает немалые доходы в будущем. Здесь Boeing рассчитывает на техническое совершенствование своих проектов за счет приобретения научно-технического потенциала подразделений Rockwell. Приоб­ретаемые активы позволяют усовершенствовать технологию по программе универсального истребителя JSF. Ракетное подразделение Rockwell принесет покупателю критические технологии систем управления ряда ракетных систем, включая межконтинентальные бал­листические ракеты (1СВМ).

Если Boeing за счет покупки стремится диверсифицировать свою деятельность, в том числе расширить свое участие в международных проектах, то Rockwell для достижения той же цели - интернационализации производства, глобализации научно-технических связей -наоборот, выбрал усиление специализации и продажу непрофильных активов. "Новый" Rockwell становится преимущественно производителем авионики и средств связи с еже­годным оборотом 1,4 млрд. долл. Военная часть бизнеса включает системы управления полетом, ультрачастотные радиоприемники, системы спутникового глобального опреде­ления местоположения. Все эти сегменты оборонного рынка рассматриваются как один из самых перспективных в ближайшем будущем, поэтому компания сохранила их за собой. Однако самый быстрорастущий бизнес Rockwell - это полупроводники. В настоящее время модемные устройства производства этой фирмы используются на 65% персональных компь­ютеров и в 80% факс-устройств, используемых в мире. Rockwell намерен разрабатывать новые технологии и продукты на этом рынке. Улучшение финансовых позиций фирмы (избавление от задолженности в 2,1 млрд. долл.) будет способствовать инвестициям в новые технологии.

Среди субъективных факторов беспрецедентной волны консолидации специалисты ука­зывают на сильную поддержку этого процесса со стороны государственных ведомств (мини­стерств обороны и торговли, антимонопольного комитета и др.). Нарушение либеральных принципов свободного рынка, попустительство явным нарушениям антимонопольного зако­нодательства прослеживаются во всех крупных сделках: Northrop-Grumman, Lockheed-Martin и др. Однако самым действенным стимулом консолидации со стороны центральных властей стало разрешение подрядчикам описывать издержки но консолидации производственных мощностей, то сеть включать их в себестоимость продукции по контрактам, оплачиваемым Пентагоном. В августе 1994 г. по предложению Дж. Дейча, тогдашнего заместителя мини­стра обороны по закупкам, подрядчикам разрешалось списывать такие виды "издержек реструктуризации", как переобучение персонала, перемещение оборудования, выплата выходных пособий уволенным и др. По планам Пентагона компании не должны включать в такие издержки собственно расходы на приобретение активов. За эти два года многие компании решались на сделки по слияниям и поглощениям, уже рассчитывая на то, что смогут возместить расходы по свертыванию избыточных активов за счет правительства. В этом заключается причина резкого роста суммарной стоимости сделок в 1995-1996 гг. (см. таблицу). Поэтому попытка некоторых конгрессменов и сенаторов летом 1996 г. отменить либо сократить данную льготу подрядчиков в 1997 фин. г. встретила резкий отпор военно-промышленного лобби. Сенатор Том Харкин задается вопросом: "Почему военные подряд­чики нуждаются в поддержке Пентагона? Военная промышленность весьма прибыльна и более чем способна самостоятельно оплачивать расходы по слияниям". Однако предста­вители бизнеса отмечают, что отказ от политики возмещения консолидационной пере­стройки приведет к завышению контрактных цен и все равно Пентагон вынужден будет оплачивать реорганизацию оборонной индустрии, но теперь уже в косвенной форме и в гораздо больших размерах. Кроме того, эти издержки могут быть переложены на суб­подрядчиков по технологической цепочке данной фирмы - конечного производителя. Видимо, следует ожидать, что долговременные интересы оборонной промышленности и государства не будут принесены в жертву текущей бюджетной экономии.

Итак. основные черты американской стратегии консолидации оборонной промышлен­ности заключаются в рациональном сжатии научно-промышленного потенциала (при увеличении отрасли) и агрессивной инвестиционной политике, создающей основу дальней­шей глобализации военного производства. Чрезвычайное укрупнение военных компаний, выделение ряда сверхконцентрированных суперконцернов типа Lockheed-Martin и Boeing усиливает зарубежную активность американских фирм. По оценкам специалистов к 2000 г. на внешнеэкономическую деятельность будет приходиться свыше 25% общего объема производства оборонной промышленности США по сравнению с 15% в начале 90-х годов. Естественно, эта активность не может не волновать западноевропейских конкурентов.

ОТВЕТ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ

Среди факторов консолидации западноевропейской военной промышленности полити­ческая интеграция Европы является далеко не единственным. Традиционная ориентация на создание "национальных чемпионов" в оборонных отраслях подтолкнула суперконцерны к естественной экспансии на внешние, в том числе, внеевропейские рынки. Создание к 1989 г. германского авиакосмического гиганта DASA путем поглощения фирмой Daimler-Benz других крупных производителей - МВБ, Dormer, MTV, Telefunken - сделало его к 1996 г. глобальной компанией, поскольку, как выразился председатель совета директоров М. Би-шофф, "мы продаем свою продукцию повсюду в мире". По его мнению, "аэрокосмическим компаниям необходим доступ на расширяющиеся рынки, чтобы сохранить конкуренто­способность... продукция становится все более сложной, и только крупные промышленные группы способны развивать новые технологии и сохранять необходимые ноу-хау". В то же время стать "полностью глобальной" любая аэрокосмическая фирма не в состоянии, так как она зависит от внутреннего рынка для развития базовых технологических программ. Схожие мотивы глобализации присущи и другим европейским оборонно-космическим су­перконцернам - английскому British Aerospace, французскому Aerospatiale, итальянской Ale-nia. испанской CASA и т. д.

Другая причина глобализации производственной деятельности европейских фирм - низ­кий обменный курс доллара относительно евровалют и прежде всего немецкой марки. Дол­лар занижен на 20-25% относительно европейских валют, и это создает дополнительные трудности европейским компаниям в конкурентной борьбе с американскими. Шеф DASA считает, что если бы доллар стоил в 1995 г. не 1,3 DM, а свыше 1,6 DM, то его фирма автоматически стала прибыльной. Но поскольку снизить курс марки не удается, а соответ­ствующее снижение издержек производства на 20-25% обычными методами не достигается, то компания вынуждена интернационализировать производство, переместить значительную часть деятельности в долларовую зону. Речь идет о переключении на закупку полуфабри­катов из стран, чьи национальные валюты привязаны к доллару или ориентированы на него. Кроме того, DASA намерена переместить часть работ финальной сборки и научно-исследовательскую деятельность за пределы Германии. Бишофф не исключает, что DASA приобретет некоторые фирмы в США или странах Латинской Америки.

Все же несомненно ведущим фактором консолидации европейских оборонных компаний и глобализации их научно-производственной деятельности выступает политико-экономи­ческая интеграция Европы. В оборонной промышленности, как ни в какой другой отрасли, накоплен самый длительный опыт сотрудничества национальных компаний. Подавляющее большинство новых исследовательских проектов, касающихся всех этапов жизненного цикла оружия, стартуют как совместные кооперативные предприятия. К примеру, более 70% продаж крупнейшая французская оборонно-космическая фирма Aerospatiale получает через участие в европейских или иных консорциумах и за счет прямых партнерских отношений с другими фирмами. Правительство Франции намеревается увеличить долю национальных оборонных ассигнований, предназначенных для финансирования совместных проектов, с 15% в 1996 г. до 34% через 6 лет с целью иметь более современную и не такую дорогостоящую оборону.

Военные ведомства европейских стран сделали резкий сдвиг в сторону интеграции и в своей закупочной политике. Речь идет о предпочтении, отдаваемом оружию европейских производителей перед продукцией американских оборонных компаний. Даже Министерство обороны Великобритании - ближайшего партнера США не только в военно-политическом, но и в оборонно-промышленном союзе - в ходе долгосрочной программы перевооружения национальных вооруженных сил 75% от всех ассигнований (3,5 млрд. ф. ст.) выделило английским компаниям, работающим в тесных кооперационных связях с другими евро­пейским фирмами. Крупнейший контракт (936 млн. долл.) на поставку партии крылатых ракет достался British Aerospace и французской Maira, а не американскому конкуренту McDonneU-Douglas. Кроме того, остальные 25% обусловлены выделением крупных суб­подрядов английским фирмам.

Нужно полагать, что решение британского правительства отойти от принципа покупать вооружения подешевле у США в ущерб развитию европейской оборонной индустрии проложило ему путь в недавно созданное Европейское агентство вооружений (ЕАВ). Это учреждение с официальным названием "Совместная организация по сотрудничеству в области вооружений" была вначале создана в рамках франко-германского партнерства в соответствии с Маастрихтским соглашением осенью 1995 г. В ноябре 1996 г. к нему присоединились Италия и Великобритания. В будущем ожидается вступление Бельгии, Нидерландов, Испании и других государств. Проект производства крылатых ракет Matra-British Aerospace - один из многих, реализуемых в рамках этого агентства, обладающего полной автономией в осуществлении своих программ. Европейский комиссар по вопросам промышленности Мартин Бангеман, обосновывая необходимость трансъевропейской обо­ронно-промышленной интеграции, указывал, что иначе военная индустрия через пять лет может оказаться под контролем американцев. Действительно, если в США к 1996 г. осталась лишь одна фирма General Dynamics, выпускающая одну модель боевого танка, то в Европе производится три модели и, кроме того, насчитываются 23 производителя боевых машин. Новый франко-англо-немецкий проект выпуска единого европейского сухопутного военно-транспортного средства XXI века стоимостью 4,6 млрд. долл. - еще один проект ЕАВ. В целом трансъевропейская консолидация позволит добиться ежегодной экономии 6-14 млрд. долл., что демпфирует предстоящее 30-процентное (600 тыс. человек) сокра­щение рабочих мест в оборонной индустрии.

Объединительные тенденции, инициированные на политическом государственном уров­не, подталкивают европейские компании к тесной интеграции в рамках совместных пред­приятий) консорциумов и даже к слиянию крупнейших подразделений. Последний процесс наиболее емко выражает суть глобализации европейской оборонной промышленности; его последствия выходят за пределы европейского континента. Фактически европейские фирмы формируют крупные отраслевые подразделения (в форме совместных дочерних компаний), для которых границы европейского континента изначально малы. Помимо известных европейских консорциумов Burofighter и Eurocopter по выпуску новых моделей истребителей и вертолетов, в последние 2-3 года создаются более интегрированные предприятия, нежели просто "джойнт венчурс". Объединение ракетных подразделений Matra и ВА дало жизнь новой компании Matra British Aerospace Dynamics с оборотом 1 млрд. ф. ст., крупнейшей в Европе по производству управляемых боеприпасов. Кроме того, входящая в финансово-промышленную группу Lagardere, Matra покупает группу военной электроники привати­зируемой Tompson-CSF. Новый гигант становится фирмой мирового класса, сопоставимой с американской Hughes Electronics, лидером военно-электронной отрасли.

Крупные отраслевые компании создаются в рамках франко-германской оборонно-про­мышленной интеграции. "Национальные чемпионы" этих стран - Aerospatiale и DASA. Объединение ракетных подразделений воплощается в холдинговую компанию Euromissile Systems (EMSYS), а слияние спутниковых подразделений создает European Satellite Industries (ESI), которая будет владеть двумя дочерними компаниями - ESI-France и ESI Deutschland. Оборот EMSYS составит 1,78 млрд. долл., численность занятых 6500 человек. ESI соот­ветственно - 1,08 млрд. долл. и 2600 занятых. Однако эти слияния, намеченные еще три года назад, пока еще не осуществлены окончательно. Среди многих сложностей - разный институциональный статус компаний. Aerospatiale - это французская государственная ком­пания, а DASA - часть частной промышленной группы Daimler-Benz.

Если тенденция к образованию трансъевропейских отраслевых промышленных групп сохранится, то на повестке дня окажется следующий шаг - диверсификация их промыш­ленного потенциала за счет слияния технологически сопряженных производств. Иными словами, реализация эффекта синергизма за счет объединения технологий различных компаний, как это происходит в настоящее время в США. Полномасштабное слияние двух французских крупнейших компаний, Aerospatiale и Dassault Aviation, завершаемое в начале 1997 г., - первый шаг на пути к пробной "синергической консолидации" европейской обо­ронной индустрии. Соглашение о слиянии дает рождение крупнейшей в Европе и четвертой в мире аэрокосмической компании. Группа Aerospatial-Dassault становится сразу за амери­канскими суперконцернами Lockheed-Maitin-Loral, Boeing-Rockwell, McDonneD-Douglas. Ее оборот составит 12 млрд. долл., численность занятых - 48-50 тыс. человек. Специалисты полагают, что данная сделка - самый первый шаг на пути к настоящей европейской кон­солидации. Принимая во внимание тот факт, что совокупный объем продаж трех евро­пейских авиакосмических национальных чемпионов Aerospatial-Dassault, ВА. DASA состав­ляет 30 млрд. долл., на уровне американских лидеров этой индустрии, эксперты намекают на их возможный альянс ради противодействия заокеанской экспансии.

Для успешного осуществления слияния как Dassault, так и Aerospatiale провели широ­комасштабную внутрифирменную перестройку и финансовую санацию в последние несколь­ко лет. Aerospatiak снизил задолженность с 3,3 млрд. долл. в декабре 1992 г. до 720 млн. долл. к июню 1996 г. Для этого фирме пришлось сократить 8400 рабочих мест и инвестировать 840 млн. долл. в реструктуризацию производства. В 1995 г. операционная прибыль компании составила 128 млн. долл. Два подразделения группы принесли убытки (военный Eurocopter и гражданский Aero International Regional, оба - совместные предпри­ятия), два других прибыли (Airbus Industries и отделение оборонных, космических и ракетных систем). Что касается Dassault, то эта фирма еще в начале 90-х годов провела оздо­ровительные процедуры продажи лишних непрофильных подразделений, сконцентриро­валась на самых успешных экспортных проектах - истребители Rafale и Mirage-2000, - и подошла к слиянию с отменными финансовыми результатами. Соединение электронного и ракетного потенциала Aerospatiale с отлаженной авиатехнологией Dassaull обещает усилить конкурентные преимущества двух французских экспортных истребителей.

Наряду с планами слияние, Aerospatiale продолжает внутрифирменную реструктуризацию, выделяя три "бизнес-центра" - авиастроительный, вертолетостроительный и оборонно-космических ракетных систем. Цель очередной консолидации - "создать более эффек­тивную организацию на принципе мультиплицирования технологии и производственных связей среди широкого круга военных и гражданских программ". Кроме того, в долго­срочной перспективе намечена приватизация Aerospatiale ради успешной интеграции ком­пании с другими оборонными группами.

Другая, менее интегративная форма военно-технического сотрудничества западноевро­пейских компаний - это традиционное уже формирование СП, консорциумов, "джойнт венчурс" - компаний для реализации временных проектов, основанных, как правило, на модернизации базовых технологий и оборонных систем для конкретного отраслевого регионального применения. В 90-е годы в мире сформировался гигантский рынок усо­вершенствования (upgrades) вооружения и военной техники, на котором конкуренция раз­вертывается уже не только между европейскими и американскими, но и компаниями ведущих развивающихся стран и НИС. Ради захвата позиций на этом рынке ведущие оборонные компании осуществляют широкомасштабную политику формирования интерна­циональных команд ("teaming"), диверсифицируя свое производство в сотрудничестве с другими фирмами. Каждый такой совместный проект не является ключевым, базовым или критическим для развития технологического потенциала фирмы) поэтому она вкладывает в него незначительную часть ресурсов. Тем не менее, любой из таких проектов сулит весомые финансовые выгоды. Кроме того, их успешная финансовая и технологическая реализация позволяет аккумулировать ресурсы для совершенствования базовых военных технологий фирмы, создавать системы нового поколения.

Среди множества примеров весьма показателен образец сотрудничества British Aerospace и шведской фирмы Saab по совместному продвижению шведского истребителя JAS Grippen на внешние рынки, а также итальянской Alenia с Lockheed-Martin по созданию нового военно-транспортного самолета на базе существующего итальянского G-222. Интересно то, что как шведская, так и итальянская фирма вряд ли планирует в дальнейшем самостоятельную разработку и производство новых поколений указанной авиатехники. Grippen - наверняка последняя реализованная попытка создать истребитель четвертого поколения, конкурирующий с американским F-16, французским Mirage-2000, российским МИГ-29, европейским Eurofighter.

Ни финансового, ни технологического потенциала не хватит Швеции, чтобы создать истребитель пятого поколения, аналогичный проектируемому в США JSF и изготовленному F-22. Поэтому SAAB сконцентрировала свою деловую стратегию на извлечении макси­мальной выгоды от созданной технологической базы, стремясь отвоевать часть экспортных рынков у американского F-16 за счет более низкой стоимости своего истребителя. В планах альянса BA-SAAB изготовить экспортную версию Grippen, оснащенную усовершенство­ванной авионикой и адаптированную к современным ракетным системам, к 2000 г. Плани­руется реализация истребителя в Польше, Чехии. Экспортный пакет предложений, вклю­чающий офсетные сделки и договор о разделении производства, уже обсуждается с Польшей.

Итак, оборонно-промышленная интеграция в Западной Европе сделала в середине 90-х годов резкие отчетливые шаги вперед. Основной фактор и движущая сила интеграции -это устойчивое сокращение бюджета военных закупок и консолидация национальных обо­ронных индустрий, В этом свете аналитические выводы российских ученых о неготовности Западной Европы к формированию единой оборонно-промышленной базы, сделанные в начале 90-х годов, надо признать уже не адекватными современным реалиям. Д.А. Данилов, подготовивший к 1991 г. серьезный аналитический доклад на эту тему, отмечая тенденцию к формированию единого военно-промышленного комплекса Западной Европы, в то же время отмечал, что "подобный комплекс еще не сложился, прежде всего, в силу недоста­точной зрелости его отдельных элементов (военной промышленности ряда стран) и неравномерности региональных военно-экономических связей как в отраслевом, так и в географическом отношении".

К концу 1996 г. Западная Европа вплотную подошла к решению вопроса образования единой оборонно-промышленной базы. Как научно-технический потенциал, так и органи­зационно-экономические связи западноевропейских предприятий догоняют уровень амери­канских конкурентов, так что в XXI в. в глобальной мировой военной промышленности будет два равноправных соперника.