Подписание Единого европейского акта, хотя и придало работе Совета большую эффективность, ускорило процедуру принятия им решений, принципиально не изменило положения дел, так как действие «Люксембургского компромисса» продолжает признаваться .

При рассмотрении природы актов Комиссии ЕС следует учитывать, что этот орган формируется не из официальных представителей стран - участниц; в его состав назначаются по взаимному согласию правительств стран - участниц специалисты, действующие независимо от государств, гражданами которых они являются. По замыслу создателей «Общего рынка» Комиссия должна быть наднациональным органом, действующим только в интересах ЕС. Однако, даже несмотря на определенное расширение полномочий Комиссии после подписания Единого европейского акта, ее компетенция в области нормотворческой деятельности включает главным образом подготовку актов, принимаемых Советом, издание актов во исполнение решение Совета и под его контролем, принятие решений по частным вопросам .

Учитывая роль Комиссии как основного проводника концепции наднациональности ЕС, в настоящее время трудно говорить обоснованно о практической реализации этим органом данной концепции в праве сообществ.

Таким образом, решая вопрос о происхождении норм, содержащихся в актах Совета и Комиссии ЕС и направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, можно сказать, что такие нормы этих международных организаций в конечном счете служат результатом волеизъявления государств - членов и носят международно-правовой характер. Необходимо отметить, что ряд авторов придерживаются такой же точки зрения, в частности Р.А. Мюллерсон (исходя из теории трансформации) . На этой же позиции (в общем теоретическом плане применительно к международным организациям) стоит С.В. Черниченко.

Нормы актов Совета и Комиссии ЕС, для того чтобы быть примененными в правоотношениях с участием граждан и юридических лиц - субъектов внутригосударственного права, должны быть включены в национальный правопорядок каждой страны - участницы сообществ. Только при условии претворения в национальное законодательство нормы права сообществ становятся обязательными как для граждан и юридических лиц в их хозяйственных взаимоотношениях, так и для национальных правоприменительных органов (государственных судов, арбитражей, третейских судов и т.д.), к которым граждане и юридические лица могут обращаться за защитой своих прав, проистекающих из указанных отношений.

Как уже отмечалось, в учредительных договорах (в частности, в ст. 189 Договора ЕЭС) закреплена обязательность и непосредственное применение регламентов. Кроме того, в доктрине и судебной практике была выработана концепция прямого применения директив Совета и Комиссии сообществ.

Что касается регламентов, то заслуживает внимания мнение Р.А. Мюллерсона о том, что «многие нормы международного права (так называемые самоисполняющиеся) могут применяться в силу отсылочных норм национального права внутри страны. Но хотя они и могут применяться на территории государства как положения международного права для регулирования отношений с участием граждан и юридических лиц, такое применение санкционируется нормами национального права... Речь идет о применении самих норм права Сообществ для регулирования отношений с участием субъектов национального права, но не непосредственно, а опосредованно соответствующими нормами национального права» .

В связи с этим нужно сказать о тех изменениях, которые были внесены в конституции стран - участниц с тем, чтобы обеспечить применение права сообществ во внутригосударственных отношениях а также в практике национальных судов. По существу, можно говорить о принятии государствами - членами на конституционном уровне (в случаях с Великобританией и Италией - на уровне законов) подтвержденных национальными судами обязательств соблюдать и обеспечивать применение в своих странах права сообществ, в частности норм регламентов. К этому можно также добавить, что включение содержащихся в регламентах норм в законодательство стран - участниц влечет за собой, как правило, принятие на национальном уровне нормативных и административных мер по их применению неизбежную реальность которых, по словам Ф.Манчини, признал Суд ЕС. Например, регламент Совета ЕЭС 1985 г. о европейском объединении с экономической целью предусматривает принятие таких мер, в частности, согласно п. Зет. 1, п. Зет. 4, п. 4 ст. 14, п. 2 ст. 19, для установления на национальном уровне правил по таким вопросам: является ли указанное объединение юридическим лицом или нет; каковы предельная численность участников объединения и условия изменения применимого к объединению права; может ли быть управляющим объединением юридическое лицо и т.д. Вместе с тем включение регламентов в законодательство стран - участниц ЕС с точки зрения юридической техники требует их определенной дополнительной адаптации .

Как уже говорилось, применительно к директивам в учредительных договорах ЕЭС и Евратома предусмотрено право национальных органов государств - членов сообществ выбирать формы и средства для реализации поставленных в них задач. Ф.Манчини признает, что на практике процедуры, применяемые государствами - членами сообществ по включению директив в национальное законодательство, не отличаются от имплементадии любого международного соглашения, заключаемого странами ЕС".

Для имплементации директив в странах - участницах сообществ используются нормотворческие полномочия национальных законодательных и исполнительных органов. При этом, по определению Г.Исаака, «реализация директив не заключается только в создании национального права такого же содержания; очень часто она требует выработки дополнительного национального права, установления условий и выбора компетентных национальных органов для применения директив...».

В то же время, как отмечается в литературе , отстаиваемый в доктрине Общего рынка и практике Суда ЕС принцип прямого действия права сообществ вряд ли может быть применен к нормам директив, направленных на урегулирование правоотношений между гражданами.

Если рассматривать претворение актов Совета и Комиссии ЕС с точки зрения теории трансформации, то, как представляется, проблема включения содержащихся в них норм в национальный правопорядок возникает главным образом в отношении регламентов. Как известно, согласно этой теории, трансформация служит способом осуществления международного права посредством издания государством внутренних нормативных актов (законов, актов ратификации и публикации международных договоров, административных постановлений, распоряжений и т.п.) в обеспечение исполнения им своего международного обязательства или в интересах использования им своего международного правомочия. При этом необходимость трансформации обусловливается тем, что «в силу суверенитета государства на его территории может действовать только его воля, а не какая-либо другая, в том числе согласованная» . Однако в силу ст. 189 Договора ЕЭС регламенты являются обязательными и подлежат непосредственному исполнению в каждом государстве - члене сообществ. Вместе с тем, как уже отмечалось, проблема включения регламентов во внутригосударственный правопорядок может быть объяснена тем, что регламенты применяются в странах сообществ на основе соответствующей отсылки в их конституционном законодательстве , что признается разновидностью трансформации.

Дестинаторами норм, содержащихся в актах ЕС и направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, являются граждане и юридические лица в основном из разных государств - членов сообществ (например, положения регламента Совета ЕЭС 1985 г. о европейском объединении с экономической целью). Объектом действия таких норм являются также гражданско-правовые отношения, которые в рамках законодательства ЕС о недобросовестной конкуренции могут рассматриваться как влияющие на экономическое сотрудничество между странами - участницами или на свободную конкуренцию в рамках «Общего рынка» .

Вместе с тем ряд актов ЕС рассчитан на гражданско-правовые отношения - как предполагающие, так и не предполагающие наличче таких «иностранных или международных» элементов. Например, упомянутые директивы Совета, направленные на унификацию законодательства стран - участниц ЕС о компаниях, директива Совета ЕЭС 1985 г. об ответственности за дефектную продукцию могут регулировать не только отношения, проистекающие из международного хозяйственного оборота, но и собственно внутригосударственные отношения без наличия международного или иностранного элемента. Безусловно, в этом случае речь идет об унифицированных материально-правовых нормах. В литературе отмечалось, что подобная унификация известна в практике , однако можно предположить, что такая особенность унификации в рамках ЕС в первую очередь отражает тенденцию к взаимному предоставлению странами - участницами национального режима.

Вопрос об отнесении к определенной отрасли права унифицированных в рамках ЕС норм, направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, ставится многими исследователями, но, как правило, исходя из официальной доктрины «Общего рынка». Так, указывается, в частности, на то, что право, регулирующее интеграцию в ЕС, является в основном частным правом, которое включает в себя договорное право, право промышленной собственности, законодательство о компаниях и т.д. По мнению французских исследователей Б.Голдмана и А.Лион-Каена, в рамках европейского экономического и социального права, которое, в свою очередь, противостоит публичному праву сообществ, можно выделить торговое право сообществ, включающее в себя нормы, посвященные предпринимательской деятельности, условиями ведения конкурентной борьбы и т.д. В то же время, по словам Ф.Риго, в рамках ЕС под влиянием сообществ (communautarisation) происходит изменение международного частного права стран - участниц: в наиболее чувствительных направлениях экономических отношений происходит унификация (гармонизация) материального права, общие для государств - членов коллизионные нормы должны регулировать все экономические отношения - как внутри, так и вне сообществ .

Представляется, что сказанное выше о международном происхождении норм регламентов и директив ЕС, о гражданско-правовом характере регулируемых ими отношений, условиях их имплементации в национальный правопорядок позволяет отнести их к нормам МЧП.

Будучи результатом своеобразной по форме унификационной деятельности, проводимой в рамках ЕС с целью установления единого правового режима хозяйственной деятельности, эти нормы после их включения в законодательство стран - участниц сообществ (трансформации) становятся нормами внутреннего права и тем самым нормами МЧП соответствующего государства «Общего рынка».

Унификация частного права государств - членов ЕЭС, осуществляемая с помощью нормативных актов, издаваемых органами ЕЭС, как правило, имеет целью создание единого или единообразного режима регулирования частно-правовых отношений независимо от того, содержат они или нет иностранный элемент. Тем не менее в рамках ЕЭС проводится и унификация МЧП стран - членов сообщества, т.е. унификация частно-правовых норм, регулирующих отношения с иностранным элементом. Проведение такой унификации прямо предусматривается Договором ЕЭС.

Как устанавливается в его ст. 220, «государства - члены в случае необходимости вступают между собой в переговоры» для того, чтобы:

- обеспечить защиту своих граждан, а также защиту их прав и возможность пользоваться этими правами на тех же условиях, на которых такая защита и такая возможность предоставляются каждым государством своим собственным гражданам; - устранить двойное налогообложение в рамках сообщества; - обеспечить взаимное признание компаний и сохранение их правосубъектности при их перемещении из одной страны в другую, а также обеспечить возможность слияния компаний, подпадающих под действие разных национальных законов;

- упростить взаимное признание и исполнение судебных и арбитражных решений».

В этой статье умалчивается о том, какие правовые акты должны приниматься на ее основе. Однако наличие условия, в силу которого все перечисленные вопросы должны решаться государствами - членами ЕЭС путем переговоров, достаточно ясно указывает на то, что в качестве инструментов правовой унификации по этим вопросам должны выступать не акты, издаваемые органами ЕЭС, а международные соглашения, заключаемые государствами - членами.

Закрепление в Договоре ЕЭС возможности использования межгосударственных соглашений для унификации некоторых областей МЧП стран - членов может быть объяснено двумя причинами: во-первых, стремлением авторов Договора добиться унификации, охватывающей не столько материальные, сколько коллизионные нормы, достичь которой иным путем в период подготовки Договора им представлялось невозможным, поскольку такая унификация прямо не направлена на достижение целей, поставленных перед ЕЭС; во-вторых, наличием большого числа как двусторонних, так и многосторонних конвенций по аналогичным вопросам, в отношении которых было трудно определить, в какой степени их может затронуть предстоящая унификация права стран - членов ЕЭС .

В целом ст. 220 Договора ЕЭС носит рекомендательный характер и призвана лишь ориентировать государства - члены ЕЭС на подготовку и заключение соглашений по наиболее значимым с точки зрения авторов этого договора проблемам. Следовательно, «перечень, содержащийся в ст. 220, не является исчерпывающим и в действительности ничто не препятствует государствам - членам вступать в переговоры и заключать между собой иные соглашения, которые покажутся им необходимыми или просто полезными для реализации целей сообществ». В своей деятельности по подготовке и принятию таких соглашений государства - члены ЕЭС связаны только положениями ч. 2 ст. 5 Договора, предусматривающей, что «они воздерживаются от принятия любых мер, способных поставить под угрозу осуществление целей настоящего Договора».