Одной из важнейших задач, которая встала перед третьим правительством Тэтчер, было расширение и углубление ее экономического эксперимента и, естественно, определение ее отношений со странами Сообщества, которое как раз в этот период вступило в свою решающую стадию кардинальной и всеобъемлющей интеграции. Краткая история взаимоотношений Англии с Сообществом такова.

В марте 1957 года представители шести западноевропейских стран - Бельгии, Франции, ФРГ, Италии, Люксембурга и Нидерландов -подписали в Риме договор об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Англия в ЕЭС не вошла. Тогда немногие предполагали, что западноевропейская интеграция приведет к коренному изменению экономического положения в Западной Европе. В.И. Ленин, изучая работу Дж. А. Гибсона "Империализм", обратил внимание на его мысль о том, что капитал уже осуществляет международное сотрудничество и что будущее поколение может стать свидетелем "мощного международного объединения капитала". Выписав эти мысли и подчеркнув их, В.И. Ленин написал на полях: "Хорошо сказано". Общий рынок сразу после своего создания стал быстро укрепляться и распространять свое влияние.

Английские правящие круги хотя и не слишком верили в эффективность ЕЭС, но в то же время опасались, что если Сообщество наберет силу, то оно станет конкурентом Англии в борьбе за рынки сбыта. Чтобы парализовать усилия блока, Англия выдвинула план западноевропейской зоны свободной торговли, а затем попыталась использовать созданную в конце 1959 года Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ), чтобы помешать развитию интеграции "шестерки". Однако по мере возрастания роли ЕЭС европейский рынок для Англии становился все более важным, и тогда Лондон начал переговоры с Общим рынком о вступлении в него, правда, на своих собственных условиях, таких, которые позволили бы полностью сохранить специфические отношения Англии с США и лишь незначительно затронуть ее связи со странами Содружества.

Переговоры шли с трудом, прерывались и вновь возобновлялись, пока наконец в январе 1973 года Англия не стала членом ЕЭС. Англия согласилась и выполнила те условия, которые ей поставили при вступлении в Сообщество, а затем начала добиваться изменения своего положения в Общем рынке и своего финансового вклада. Особенно активизировались эти попытки после прихода к власти правительства М. Тэтчер в 1979 году. Мои собеседники из посольств стран Сообщества в Лондоне критически отзывались о политике Британии в Сообществе, утверждая, что Англия срывает эффективную деятельность ЕЭС. Некоторые из них обвиняли "этого троянского коня" в стремлении если не завоевать ЕЭС, то взорвать его... Это было, наверное, преувеличением. Но речь шла о крайнем раздражении партнеров Англии ее деятельностью в ЕЭС. Характерной чертой развития Общего рынка в 80-х годах стало обострение разногласий в нем, когда Сообщество шло от одного кризиса к другому. Англия проводила жесткую, порой конфронтационную линию в отношении своих партнеров, требуя снижения британского взноса в бюджет ЕЭС и угрожая, что если это не будет сделано, то она вообще может прекратить выплаты в бюджет Общего рынка. Встречи премьер-министров Сообщества превращались в поле битвы, где английский премьер-министр часто выступала в одиночестве против всех остальных участников. Тэтчер заявляла, что, пока Британия не получит реальных экономических выгод от участия в ЕЭС, она будет воздерживаться от любой дальнейшей интеграции в рамках Общего рынка.

Одним из серьезных предметов расхождений Англии с ЕЭС была его сельскохозяйственная политика, /з бюджета Сообщества в 80-х годах тратились на так называемую сельскохозяйственную политику (ЕСП). Заинтересованность Англии в реформе ЕСП объясняется спецификой ее сельскохозяйственного производства. Доля сельского хозяйства в ВНП Британии составляла всего 2,9%. Это был самый низкий показатель среди других стран ЕЭС, но, несмотря на это, а может быть, именно поэтому англичане справедливо гордились достижениями своего сельского хозяйства. Среди английских фермеров, которые все были консерваторами, слово "революция" было не очень популярным. Но когда мы с ними беседовали, они говорили, что Англия совершила "подлинную революцию" в своем сельском хозяйстве и сейчас их беспокоит только один вопрос - сбыт своей продукции.

Расходы Англии по ЕСП значительно превышали выплаты ей из бюджета ЕЭС. Поэтому Англия требовала реформы ЕСП, а Франция и другие страны (Италия, Греция) противились этому. Многие английские фермеры резко отрицательно относились к политике ЕЭС в области сельского хозяйства. Один из них сказал мне: "Мы, английские фермеры, вынуждены кормить французов, итальянцев и др., потому что они не умеют или не хотят работать. Их фермеры хотят легкой жизни, тогда как английский фермер работает от зари до зари". Они горячо одобряли требовательность и настойчивость М. Тэтчер на встречах руководителей ЕЭС и были недовольны ею, когда она, как, скажем, в 1986 году, столкнувшись с серьезными разногласиями со своими партнерами, решила не форсировать обсуждения вопроса об изменении сельскохозяйственной политики ЕЭС.

Традиционная политика Британии состояла в том, чтобы, занимая особое (островное) положение в Европе, проводить линию скорее на разъединение, чем на объединение европейских государств. Старый принцип "разделяй и властвуй" проводился британской дипломатией и в отношении современной Европы. Сейчас наступили другие времена, но полностью Англия от своего принципа не отказалась. По-прежнему она выступала против сближения Франции с ФРГ, Италии с Францией и т.д., с тем чтобы в Сообществе не было внутриблоковых тесных отношений, которые помешали бы ей играть решающую роль в Общем рынке.

Главным разногласием между Англией и остальными странами ЕЭС были расхождения по поводу стратегии развития Общего рынка. Несколько слов об этой стороне разногласий.

Выгоды интеграции

Европейское сообщество поставило своей целью максимальное углубление интеграции, ликвидацию всех европейских барьеров не только в области торговли, но и в области финансов, усиление политической роли ЕЭС в жизни Европы. В течение последних четырех лет в Брюсселе работала специальная комиссия, подготовившая в 1988 голу доклад "Европа без границ после 1992 года". По иронии судьбы председателем этой комиссии, доклад которой вызвал отрицательную реакцию Англии, был главный представитель Великобритании в ней лорд Кокфилд.

По планам авторов проекта, ЕЭС после 1992 года будет представлять собой свободный рынок стран с населением 320 млн. человек с лишним, то есть будет третьей по величине экономической державой Запада, которая по численности будет превышать население США и Японии вместе взятых.

Это будет рынок, свободный практически от всех ограничений для конкуренции. Меры контроля на внутренних границах Западной Европы будут отменены. Люди смогут пересекать границы без официальной проверки, промышленные стандарты будут унифицированы. Огромные различия в ставках налога на приращенную стоимость в различных странах ЕЭС будут практически ликвидированы. Европейцам в новом Общем рынке будет отдаваться предпочтение при распределении контрактов госсектора. Ограничения импорта, хотя они будут отменены на национальном уровне, могут быть введены на границах ЕЭС. Банки, страховые компании и другие финансовые службы получат беспрепятственное право предоставлять ссуды и заключать сделки повсюду в ЕЭС. Центральный банк, на создании которого настаивает особенно ФРГ, должен быть независимым от национальных правительств и руководящих органов ЕЭС, и ему будет категорически запрещено финансирование бюджетных дефицитов отдельных стран Общего рынка. Какие же выгоды это может дать участникам Сообщества? Уже сейчас делаются многочисленные подсчеты. Хотя, конечно, все они условны, но показывают, что выгоды будут значительными. В опубликованном докладе ЕЭС утверждается, что эти реформы приведут к экономии европейскими бизнесменами примерно 140 млрд. ф. ст. в год, что составляет 5% ВНП западных стран. По уверениям авторов этого доклада (а он составлялся 15 компаньонами-консультантами при участии ученых-экономистов и подготовлен на основе обзора дел II тыс. европейских компаний), сормы позволят Западной Европе добиться высокой конкурентоспособности и вступить в фазу экономического подъема".

Реализация планов интеграции может привести к увеличению ВНП на 4-7 в год. В докладе утверждается, что существующее положение в ЕЭС при наличии таможенных тарифов лишает многие компании 25% их прибыли, а разнородность в банковском деле обходится им в 14,3 млрд.ф.ст. в год.

Кроме того, новые реформы приведут к экономии в сфере услуг, связи, рекламы и в области строительства, что даст около 11 млрд.ф.ст., а в результате понижения цен резко увеличится спрос на товары. Так, только по легковым автомобилям он возрастет на 500 тыс. шт. Оценивая выгоды, которые Британия может получить от новых реформ, журнал "Экономист" писал: "Англия извлечет колоссальную прибыль"". Усиление экономического объединения Западной Европы приведет и к изменениям в политической сфере.

Министр иностранных дел ФРГ Геншер рассматривает, как и руководители Бенилюкса и некоторые деятели во Франции, реформы как шаг к политическому сближению Западной Европы, к политическому союзу. Соглашаясь в принципе на создание "Европы без границ", Англия, однако, выступает против ряда предложений доклада и некоторых методов претворения идеи в жизнь.

Англия начинает атаку

Наиболее полно возражения британских консерваторов были изложены в речи М. Тэтчер в Европейском колледже в сентябре 1988 года в Брюгге, где обучаются студенты из 12 стран Общего рынка. Английский премьер подтвердила, что для Британии в ЕЭС "ее будущее", хотя оно зависит не только от Европы, сразу оговорилась она. Согласившись с основным направлением реформы, она подчеркнула, что ЕЭС не должно служить объектом постоянных переделок "в зависимости от требования абстрактных идей".

Какие же "абстрактные идеи" вызвали недовольство премьера? Прежде всего она решительно отвергла мысль о политической интеграции стран - членов ЕЭС, а также планы создания "новой сверхдержавы" на континенте, заявив, что принципом ЕЭС должно быть сотрудничество между суверенными государствами, каждое из которых сохраняет "свое своеобразие, свои традиции, обычаи и отличительные черты", что укрепление сотрудничества не требует централизации власти в Брюсселе, не требует того, чтобы "решения принимались назначенным аппаратом управления". С этого она начала свою речь в Брюгге, этим же и закончила, подчеркнув, что надо "ценить свое национальное лицо не меньше, чем наши общеевропейские усилия". Не желая лишиться ни в одной области своего суверенитета, Англия особенно неприязненно отнеслась к идее позволить Брюсселю диктовать ей свою налоговую политику. Английские консерваторы сами себя называли голлистами, имея в виду строгое отстаивание де Голлем суверенитета страны. Газета "Санди телеграф" по этому поводу писала: "Английские политические деятели и в правительстве, и в оппозиции разделяют взгляды де Голля потому, что он отстаивал национальные интересы и враждебно относился к идее создания Соединенных Штатов Европы" .

Ключевое положение в ЕЭС занимает ФРГ, и она не склонна играть в Сообществе вторую скрипку. Консервативная же Англия не только рассчитывает на независимую роль в Западной Европе, но хочет быть первой среди равных, а может быть, и играть решающую роль в ЕЭС. Некоторые направления новых инициатив явно препятствуют осуществлению этих планов. Как писала газета "Индепендент", "победа на Фолклендах, тесные взаимоотношения, которые Тэтчер установила с Рейганом и Горбачевым, судя по всему, создали у нее иллюзию на тот счет, что Англия может стать вновь мировой державой, хотя и не такой могущественной, как некогда, в период расцвета Британской империи, но тем не менее пользующейся большим влиянием, чем аналогичные по размеру страны, такие как Франция или Западная Германия". Другой причиной такой резкой оппозиции консервативной Англии слишком далеко идущим планам интеграции явились опасения, что тэтчеризм, консерватизм английского типа, растворится в общеевропейском потоке, а центральные органы ЕЭС в Брюсселе будут проводить политику, резко отличную от идеи тэтчеризма, и распространять свои экономические концепции и на Англию.

Эти опасения были подогреты заявлением в сентябре 1988 года председателя комиссии Европейского сообщества Жака Делора на съезде британских тред-юнионов о том, что 80 вопросов, которые сейчас решаются британским парламентом, будут решаться в брюссельской штаб- /' квартире ЕЭС.

Наконец, одной из причин столь резкого возражения Британии являлись вопросы социального порядка. Придя к_власти, тори провели ряд реформ, которые ослабили профсоюзы, затруднили забастовочное движение пролетариата, укрепили власть предпринимателей на предприятиях, то есть обеспечили сдвиг в соотношении классовых сил в пользу монополистического капитала. Согласно исследованиям Совета министров Общего рынка, британские рабочие в результате правления тори обладают наименьшими правами и наименьшей социальной защищенностью среди всех стран ЕЭС, а Британия - единственная страна Сообщества, в которой у рабочих нет многих социальных гарантий, которыми располагают другие страны ЕЭС (в отношении отпусков, минимума заработной платы, ночных смен, увольнения рабочих и т.д.). Премьер-министр Франции М. Рокар даже обвинил британское правительство и лично Тэтчер в "социальной жестокости" . Английские консерваторы, последовательные защитники монополий, не хотят отступать с завоеванных ими позиций и следовать в этой области за другими западноевропейскими странами.

Жак Делор в упомянутой речи обещал, что в единой Европе будут отражены интересы членов профсоюзов, они будут принимать участие в управлении предприятиями и т.д. В интервью "Тайме" Тэтчер сказала: "В Европе есть много стран, которые мыслят по-социалистически, поэтому они попытаются прежде всего ввести контроль в ряде областей". Это было бы ударом по тэтчеризму. И английский премьер решительно заявила: "Мы не для того работали все эти годы над освобождением Британии от паралича социализма, чтобы наблюдать за тем, как он просачивается через заднюю дверь централизованного контроля бюрократии в Брюсселе"".

Консерваторы выступили против планов создания Европейского центрального банка и наделения его правом контролировать курс валют, а также против включения фунта стерлингов в "европейскую валютную систему". Некоторые представители в штаб-квартире ЕЭС выступали даже за введение в странах Сообщества единой валюты, уверяя, что отсутствие такой единой валюты приведет к хаосу. "Представьте себе, если бы каждый штат в США имел свою валюту, к какой дезорганизации экономики это бы привело", - говорили они. Эти планы были неприемлемы для Англии.

"Центрального банка в Европе не будет, пока я жива", - так заявила Тэтчер. Однако даже та часть английской прессы, которая поддерживает позицию премьер-министра, критически относится к ее возражениям против реформы валютной системы. Так, орган деловых кругов Британии -газета Файнэншл тайме" констатирует: "Европейская валютная система нуждается в укреплении, и нежелание Великобритании присоединиться к ней является ошибкой".

Особую позицию занимает Британия в вопросе о таможенных процедурах. Руководители остальных западноевропейских государств говорят им "нет", Тэтчер же выступает против полной отмены таможенного контроля, мотивируя это необходимостью защитить Англию от преступников, наркоманов, от ввоза наркотиков, от потока "нежелательных" эмигрантов. Разногласия между Англией и большинством других сторонников западноевропейской интеграции углубились в связи с тем, что Тэтчер связала процесс реформ в ЕЭС с "обороной Европы", заявив, что не может быть и речи об ослаблении военных усилий, высказавшись за модернизацию вооружений, в том числе ядерных, и за увеличение роли Западной Евроцы за пределами НАТО, за продолжение жесткого курса в отношении СССРападноевропейская пресса отметила этот милитаристский подход и критически отнеслась к нему, впрочем, так же как и значительная часть средств массовой информации в самой Англии

На память приходит беседа с лордом-хранителем печати и лидером палаты общин Джоном Биффеном. Он разделял далеко не все взгляды премьера, но в этом вопросе между ними было полное единство. Когда я завел речь об Общем рынке и его движении в направлении Соединенных Штатов Европы, он мне с усмешкой сказал: "Не говорите со мной и вообще с консерваторами об этой идее. Нет более непримиримых противников этого замысла, чем британские консерваторы. Для нас не может быть приемлема идея превращения своими собственными руками Британии во второстепенную державу, зависящую от Франции, ФРГ и не знаю еще от кого. Мы не можем добровольно перестать быть суверенной державой и превратиться в штат Соединенных Штатов Европы".

Но в партии нашлись и противники позиции Тэтчер, в том числе такие видные политики, как Э. Хит, М. Хезлтайн и др. Э. Хит выступил за углубление интеграции и на съезде консервативной партии заявил: "Остальные члены Сообщества будут продвигаться вперед с нами или без нас. Мы стоим перед выбором, с которым Англия сталкивалась с 1950 года. Тогда мы потеряли 22 года, поскольку лейбористское правительство упустило эту возможность... Сегодня мы не имеем права упускать еще одну возможность".

"Крестовый поход против единой Европы", "Очередной штурм бастиона ЕЭС" - так комментировали английские газеты отношение правительства к ЕЭС. "Индепендент" заявила, что отношение премьер-министра к западноевропейской интеграции "отстает от требований времени", "противоречит мнению большинства самих британцев" и в конечном счете "не отвечает интересам страны". Она советовала "прислушаться к высказываниям Э. Хита, чтобы во второй раз не допустить, чтобы Сообщество двигалось вперед без Англии" ". Журнал "Экономист" сделал еще более категоричный вывод: "Большинство британских политиков инстинктивно чувствуют себя "европейцами" (т.е. сторонниками сближения с Европой. - В.Я.)"". Председатель совета Королевского института международных отношений Кристофер Тюденхат, предостерегая Англию от крайних шагов в отношении ЕЭС, отмечал огромную роль в укреплении международных позиций Англии, которую в современной обстановке играет Общий рынок. Он писал: "Чем активнее руководитель крупной европейской державы выступает от имени ЕЭС, тем больший вес его слова имеют в Вашингтоне, Москве, Токио и других столицах. В долгосрочной перспективе европейская держава может последовательно добиться чего-то от сверхдержав только в том случае, если к ней относятся как к лидеру, а не аутсайдеру в ЕЭС" ".

Опросы общественного мнения также свидетельствовали о том, что позиция правительства не вызывает восторга у многих англичан. В сентябре 1988 года консервативная газета "Мейл он санди" провела опрос англичан относительно позиции правительства в споре с ЕЭС и опубликовала отчет о нем под заголовком "Шок для Мэгги". Треть опрощенных ответила, что позиция премьера "приведет к изоляции Британии". Необычайно большое число англичан, отмечала газета, выступает за движение в сторону единой Европы.

Опросы общественного мнения в 1989 и 1990 годах дали еще менее утешительные для правительства результаты: три из четырех англичан высказали неодобрение политики правительства в отношении ЕЭС. --

Все больше усиливались расхождения между английским правитель- ством и остальными участниками ЕЭС и по вопросу о создании единой валютной системы в Западной Европе. На встрече министров финансб ЕЭС в ноябре 1989 года глава финансового ведомства Британии Дж. Мейджор предложил не форсировать процесса создания такой системы, сославшись на происходившие в ГДР события. Однако остальные участники встречи не поддержали его. Английскому правительству пришлось под давлением остальных участников ЕЭС и сил внутри страны, выступающих за углубление интеграции с Сообществом, пойти на уступки. В июне 1990 года Тэтчер заявила, что Лондон "готов присоединиться к европейской валютной системе". Правда, здесь же она дала понять, что до введения единой валюты в странах ЕЭС "пройдет немало времени" и что, вероятно, решение об этом будет принимать уже следующее поколение.

Страны ЕЭС настаивали и на достижении политического союза в Сообществе. М. Тэтчер выступила против этого, заявив в апреле 1990 года в парламенте, что неясно, что понимается под этим союзом, и что парламенты стран Сообщества должны по-прежнему оставаться самостоятельными.

Она ясно дала понять, что не видит необходимости на данном этапе ускорять политическую интеграцию Западной Европы.

Так что нерешенных вопросов между Британией и остальными участниками ЕЭС остается еще достаточно.

Каким же будет окончательное решение Англии о ее участии в интеграции ЕЭС? Вероятно, это станет известно в ближайшие годы. Западная Европа уже начала приготовления к новому шагу в интеграции. Лозунг "Готовься к 1992 году" стал одним из самых популярных в Западной Европе. Члены ЕЭС договорились, что будут большую часть проблем решать большинством голосов (и в этом случае позиция Англии будет мало что значить). Но для решения жизненно важных проблем требуется единогласие, и Тэтчер уже дала понять, что может воспользоваться своим правом вето.

С новогодним посланием на пороге 1989 года Ф. Миттеран демонстративно обратился к своим соотечественникам не из Парижа, а из Страсбурга - местопребывания Европейского парламента. Он объявил "европейское строительство" главным приоритетом своего второго президентского срока, имея в виду создание к концу 1992 года единого европейского рынка.

Вероятнее всего, битва Англии в ЕЭС в предстоящие годы обострится, С каждым годом перед ней все отчетливее становится задача принять решение, с кем иметь "особые отношения" - с Соединенными Штатами, с Содружеством Наций или с Западной Европой. Возможно, что Англии в ходе этой борьбы кое-что удастся из своих позиций отстоять, как это было в недалеком прошлом. Как писала газета "Санди тайме", "Тэтчер не стремится покинуть Европу. Более того, она видит будущее Британии полностью связанным с Европейским сообществом и хочет играть свою роль в нем".

Конечно, Британии не удастся сломить планы "единой Европы", слишком далеко они зашли и слишком заинтересованы в ней члены ЕЭС да и многие в самой Англии. Вероятнее всего такой вариант, о котором говорила Эдит Крессон, французский министр по европейским делам: "В мире уже привыкли к резким высказываниям г-жи Тэтчер. Однако, когда европейская интеграция начнет набирать темпы, г-жа Тэтчер на ходу впрыгнет в идущий поезд".

Удастся ли Британии сохранить свою роль в Общем рынке? Это в значительной степени зависит от ее отношений с главными партнерами по Сообществу, прежде всего с Францией и ФРГ, так же как и от взаимоотношений их друг с другом.

Отношения Англии с Францией носили сложный и противоречивый характер на протяжении ряда столетий. Вторая половина XX столетия не является в этом смысле исключением. Будучи партнерам ?„ЕЭС, в политической структуре НАТО, в Западноевропейском союзе» во многих аспектах ядерной политики и ядерного разоружения, две страны вместе с тем не без труда преодолевают свои разногласия по многим вопросам как международных отношений, так и двусторонних связей.

В борьбе Англии за лидерство в Западной Европе ее основным со-перникокгьместе с ФРГ является и Франция, а их сближение, в том числе в военной области, полностью бы лишило Англию возможности стать первой в Западной Европе и Общем рынке.

В 1985 году Франция и ФРГ выступили с совместным проектом "договора о Европейском союзе", в котором предусматривались координация странами Общего рынка внешней и военной политики и создание с этой целью секретариата. Рождение этого проекта означало, что в рядах ЕЭС намечается некоторая перестановка сил, при которой решающим будет сотрудничество ФРГ с Францией. Эта инициатива столкнулась на сессии Совета ЕЭС в Милане в том же году с решительным сопротивлением ряда участников Общего рынка, прежде всего Британии, за спиной которой готовился этот проект. Лондон возражал не только против дальнейшей "политизации" ЕЭС, но прежде всего против того, что_она пойдет не по английскому образцу, не будет соответствовать английским интересам» В особенности для Англии неприемлемой была отмена принципа единогласия в Сообществе, что в условиях франко-западногерманского сближения отбросило бы Англию на периферию Общего рынка. Поэтому Британия сосредоточила срои основные усилия на предотвращении сближения Франции с ФРГ и, в свою очередь, на развитии сотрудничества Англии прежде всего с Францией, а также с ФРГ.

Английская политика сближения с Францией наталкивалась на многие препятствия. Между двумя странами существуют разногласия по ряду проблем: военному сотрудничеству в НАТО, характеру отношений двух стран с США, по экономическим вопросам в ЕЭС, прежде всего по вопросам касающимся сельского хозяйства и налоговой системы и вообще лидерства в Общем рынке. Начнем с последнего. Попытки Лондона выдвинуться в первые ряды Сообщества наталкивались на постоянное сопротивление Франции, которая, сама всегда претендовала на эту роль. В свое рремя именно вето Франции не давало возможности Англии вступить в ЕЭС. По-разному две страны понимали и фундаментальные цели ЕЭС. Газета "Индепендент" даже утверждала, что "Великобритания и Франция имеют совершенно разные взгляды на то, какой будет Европа после 1992 года"".

0сенью_188-года.разногласия между Диглией и Францией по вопросу о задачах и структуре ЕЭС проявились особенно четко. Франция вместе с ФРГвстала в авангарде борьбы за новую "валютную политику ЕЭС и за создание Центрального банка. Тэтчер, как отмечалось, сопротивлялась всем этим новшествам и вообще, как писала "Файнэншл тайме", презрительно отзывалась об идее Соединенных Штатов Европы, называя ее надуманной и нереалистичной". По-прежнему оставались камнем преткновения различия в подходе двух стран к сельскохозяйственной политике, хотя временами дистанция расхождений и сокращалась. Но по ряду позиций их точки зрения были близки или адекватны. Так, Франция не испытывала восторга по поводу расширения политической власти органов ЕЭС. "По мнению французов, - пишет газета "Файнэншл тайме", -ответственность за принятие решений в ЕЭС должна оставаться под контролем правительства, а не чиновничества".

Но в политике двух стран существует и много точек соприкосновения. Общими или близкими являются их подходы к проблемам борьбы с терроризмом, безработицей и т.д. 80-е годы отмечены стремлением двух государств к компромиссам в решении трудных вопросов, к активизации британо-французского диалога на всех уровнях, в том числе на самом высоком. Англия и Франция едины в стремлении сохранить свои ядерные потенциалы.

В 80-е годы начались энергичные поиски путей развития двустороннего военного сотрудничества. С осени 1987 года они стали проводить ежегодные конференции по вопросам производства обычных вооружений с участием представителей министерств обороны и промышленности двух стран. В том же году появились сообщения, что обе стороны изучают вопрос о возможности совместного производства ядерной ракеты . Потом, однако, Англия поставила условием сотрудничества двух государств в ядерном вооружении более тесное интегрирование Францией своих сил в НАТО. Так Англия пыталась вновь втянуть Францию в военную организацию НАТО. Бывший министр обороны Англии М. Хезл-тайн откровенно заявил, что "Британия должна играть основную роль в перетягивании Франции в НАТО".

Англия и Франция объявили о пакете мер военного характера, которые позволят Англии впервые за последние 20 с лишним лет, после того как Франция вышла из военной организации НАТО, проводить свои военные маневры на территории Франции. По мере того как успешно развиваются советско-американские переговоры по разоружению, усиливается стремление консервативной Англии к более тесным военным связям с Францией. Так, в январе 1988 года Тэтчер призвала "к более тесному военному сотрудничеству между Францией и Великобританией в свете Договора по РСМД "2 в. Усиливается между двумя странами и торгово-экономическое сотрудничество. Первоначально Англия отрицательно отнеслась к французско-мпредложению о подключении ее к космической программе "Эврика", но начиная с 1986 года она стала активно содействовать участию британских фирм в этой программе. Но, пожалуй, наиболее примечательным в сфере сотрудничества двух государств является совместное осуществление крупнейшего индустриального проекта, проекта века - тоннеля под Ла-Маншем, выдвинутого еще Наполеоном и только через 180 лет дождавшегося своего осуществления. Идея евротоннеля давно волновала народы двух стран, но встречала сопротивление англичан, поскольку Ла-Манш рассматривался ими как защитный рубеж, который тоннель ликвидировал бы.

В атомный век Ла-Манш перестал сколь-нибудь серьезно защищать Британию, но зато продолжал быть известным препяяяяяяяяядля развития экономических, культурных и других связей с Францией и остальной Европой. В 1954 году Черчилль снял табу с проекта создания тоннеля, в 1963 году был уже разработан его проект, близкий к теперешнему. Но каждый раз возникали препятствия и каждый раз с английской стороны. В 1973 году начались строительные работы, но через год лейбористы объявили, что по финансовым соображениям работы приостанавливаются. В 1981 году М. Тэтчер и Ф. Миттеран принимают решение о создании смешанной франко-британской группы для изучения новых проектов, и 27 июля 1987 г. в торжественной обстановке они ратифицируют подписанный в 1986 году договор о строительстве тоннеля. Пять французских и пять английских компаний возобновляют работы по его строительству. В 1991 году прокладка тоннеля будет закончена, и после двух лет технического оснащения и освоения 15 мая 1993 г. он должен быть официально открыт.

По тоннелю длиной 49 км (из них 38 км под водой) поезда смогут развивать скорость до 160 км/ч. За один час они смогут перевезти более 30 тыс. легковых автомашин и тысячи пассажиров на 5-6 составах поездов. 30-35 минут нужно будет потратить, чтобы пересечь канал, а чтобы добраться из центра Лондона до центра Парижа - около 3 часов, то есть столько же, учитывая время проезда к аэропортам, сколько самолетом, но в гораздо более комфортабельных условиях, без пересадок и перегрузок багажа. Ожидается, что тоннель приведет к огромному увеличению потока туристов (чуть ли не в 5 раз), расширению контактов англичан с остальной Европой и, конечно, развитию торговли .

Англия, пользуясь выражением де Голля, "окончательно причалит к Европе", но уже к новой "Европе без границ". И само существование этого тоннеля будет преодолевать то сопротивление Англии к еще большей интеграции Западной Европы, которое она позволяет себе сейчас.

По-иному складывались отношения Британии с ФРГ. Нельзя сказать, что обе страны не пытаются развивать свои отношения. После Франции ФРГ является основным европейским партнером Англии. Скрепляет их сотрудничество присутствие английской "Рейнской армии" на территории ФРГ. Бонн строит некоторые расчеты в связи с обладанием Англией ядерным оружием. Регулярно проводятся встречи между МИД двух стран. Развивается торговля между Англией и ФРГ. ФРГ занимает первое место в английском импорте и второе после США в ее экспорте. И, однако, отношения Британии с ФРГ несравнимы с ее отношениями с Францией. Более того, как писала газета "Санди тайме", между двумя странами "существуют разногласия почти по всему спектру проблем, начиная от вопросов разоружения и кончая терроризмом, от реформы финансовой политики ЕЭС до оказания Англией нажима на ФРГ с целью рефляции ее экономики...". Тэтчер особенно беспокоит "заигрывание" Бонна с Москвой и возобновление опасных "нейтралистских разговоров" (т.е. склонность руководителей ФРГ к продолжению ядерного разоружения). Не менее критично настроен в отношении "железной леди" и Коль, ему, в частности, не нравится ее "тон школьного наставника" в беседах с ним. Газета "Тайме" статье, в которой она оценивала отношения двух стран, предпослала такой заголовок: "Тэтчер и Коль ведут свою холодную войну "".

Это прежде всего касается отношения двух стран к дальнейшей интеграции Общего рынка. Коль более решительно, чем другие руководители стран ЕЭС, выступает за дальнейшую интеграцию в рамках ЕЭС, понимая, что в новой Европе, "свободной от границ", ФРГ только укрепит свое лидерство в Общем рынке. Остаются разногласия и по вопросам сельскохозяйственной политики Сообщества. Англия настаивает на том, чтобы ограничения на сельскохозяйственные программы были более значительными, чем предполагает Бонн. Ключом европейского единства Коль считает отношения не с Англией, а с Францией. В области военного сотрудничества он отдает предпочтение Франции. Тэтчер очень беспокоит растущее сближение по всем линиям ФРГ с Францией, непрерывное улучшение их двусторонних отношений .

С декабря 1988 года стал функционировать Совет по экономическим и финансовым вопросам на уровне министров финансов и торговли двух стран, а также президентов центральных банков Франции и ФРГ. В функции совета входит решение таких вопросов, как темпы инфляции, валютные курсы, некоторые вопросы внешней торговли. Таким образом, две страны начали углублять интеграцию в отношениях друг с другом, причем именно в тех областях, по которым Англия отказывается ее проводить. Они явно в пику Англии делают первые шаги в направлении Европы 1992 года.

Впервые в мировой дипломатической практике обе страны начали интеграцию своих дипломатических служб. В 1990 году должно было открыться совместное посольство двух стран в МНР, а затем и еще в одной стране, пока не названной. Уже сейчас два французских дипломата работают в МИД ФРГ, а два западногерманских дипломата - на Кэ д'0рсе. Но главную тревогу у Англии вызывает франко-западногерманское военное сближение. Две страны решили создать к октябрю 1990 года объединенную бригаду (4200 человек), учредили в декабре 1988 года Совет обороны, который будет собираться два раза в год с целью координирования всех вопросов обороны. В его состав будут входить премьер-министры, министры обороны и иностранных дел. Совет будет иметь постоянный секретариат со штаб-квартирой в Париже.

Как заявил Г.-Д. Геншер, деятельность по объединению Европы была бы не завершена, если бы она не включала политику в области обороны и обеспечения безопасности. Федеративная Республика Германия и Франция лидируют в этом направлении. Лондон не без основания считает, что все эти акции оформляют создание оси Париж - Бонн, отодвигают на второй план военное сотрудничество ФРГ с Англией и дискриминируют Англию. Лондон упрекает ФРГ в том, что она встала на путь особого "сепаратного" сотрудничества в рамках НАТО и что это угрожает единству западного альянса, напрочь игнорируя тот факт, что к такому же альянсу с Францией стремится и сама Англия.

Тэтчер выразила свое неодобрение попыток создать ось Бонн - Париж, заявив, в частности: "Как можно использовать эту бригаду, если ее нельзя использовать в ходе обычных маневров НАТО?"".

В свою очередь, канцлер ФРГ проявил явное недовольство негативной реакцией английского премьера на военное сотрудничество ФРГ и Франции. Споры между Лондоном и Бонном возникают и по поводу ядерных вооружений. Англия настаивает на их модернизации. ФРГ считает разговоры о модернизации в условиях ведущихся советско-американских переговоров преждевременными. Англия выступает против включения в процесс разоружения ядерных ракет с дальностью меньше 500 км', точка зрения ФРГ не столь категорична. Политический обозреватель газеты "Гардиан" X. Пик писала: "Британский премьер-министр считает, что призывы Бонна к переговорам по ядерным средствам малой дальности представляют определенную опасность, поскольку они направляют Западную Европу по пути ядерного разоружения". Министр иностранных дел ФРГ, в свою очередь, высказывает недовольство английской позицией, поскольку ядерное оружие малой дальности представляет опасность для ФРГ.

В отличие от встреч с французскими руководителями, которые носят систематический характер, встречи между руководителями Англии и ФРГ не отличаются регулярным характером. Так, в 1987 году у них были лишь три короткие встречи, из них только одна двухчасовая, а две другие состоялись на международных форумах и представляли собой беглый обмен мнениями. Говорят, что Коль лучше себя чувствует с социалистом Миттераном, чем с консерватором Тэтчер. Журналисты писали, что, может быть, это объясняется тем, что Коль не слишком свободно владеет английским, на что профессор Дарендорф, ректор колледжа Сент-Антонис в Оксфорде, заметил: "Дело не в том, что Коль плохо знает английский, по-французски он вообще не знает ни слова".

Английская пресса в качестве одной из причин столь холодных отношений между двумя лидерами называет и личную неприязнь между руководителями двух стран. Их встречи становятся все более короткими и ограничиваются лишь проблемами, решение которых не терпит отлагательства. "По словам дипломатов, - пишет "Тайме", - Тэтчер не питает уважения к Колю, считая его "болтуном", любящим пустые фразы, и Коль тоже не в восторге от Тэтчер, считая ее слишком деловой, властной и слишком большой националисткой".

Лейборист Джордж Робертсон констатировал, что осложнения отношений между ФРГ и Англией "во многом связаны с личными отношениями между двумя руководителями".

Итак, взаимоотношения в треугольнике Лондон - Париж - Бонн для Британии склЯдываютсявлоследние годы непросто. Во-первых, и Ф. Миттеран, и Г. Коль являются серьезными соперниками М. Тэтчер в борьбе за "евролидерство". Каждый из них стремится играть первую скрипку в европейском оркестре, и шансов на это у партнеров Тэтчер не меньше, чем у нее самой. Во-вторых, сохраняются различия в подходе Британии, с одной стороны, и Франции и особенно ФРГ, с другой, к ряду разоруженческих проблем, которые выдвинулись в последние годы на первый план. В-третьих, в этой "тройке" обострились на фоне "особых отношений" Британии с США споры относительно роли США и Западной Европы в Атлантическом союзе. И, наконец, в связи с приближением даты образования единой Европы обнажились серьезные противоречия между планами большинства участников ЕЭС и Тэтчер, которая продолжает жестко отстаивать свою собственную экономическую и социальную линию, противоречащую многим планам ЕЭС.